Каменное зало

Каменное зало — павильон дворцово-паркового ансамбля «Ораниенбаум», расположенный между Большим Меншиковским дворцом и павильоном Катальной горки, на краю естественной возвышенности.

История

Строительство Каменного зала проходило в 1749—1751 гг. Автор проекта доподлинно неизвестен, хотя Д. А. Кючарианц полагает вероятным авторство М. Г. Земцова, указывая на сходство Каменного зала и Зала славных торжествований в Летнем саду.

В документах 1750-х годов Каменное зало именуется то Новым дворцом, то Маскарадным, а затем — Концертным. Здание, по всей видимости, предназначалось для концертов — в нём был большой зал со сценой. В 1750-х годах у Каменного зала проводится несколько дворцовых праздников «молодого двора», устроенных великой княгиней Екатериной Алексеевной. Например, по случаю именин Пётра Фёдоровича летом 1757 года была дана кантата «Пророчествующая Урания» (слова А. Денци, перевод М. В. Ломоносова). В спектакле была задействована созданная Ломоносовым «машина» из глобусов и сфер, на которых восседала муза Урания.

В 1843 году по настоянию Елены Павловны здание было перестроено под лютеранскую кирху св. Елены. Здесь проходили семейные торжества с участием её зятя Георгия Мекленбург-Стрелицкого, а потом и внуков. В 1902 году архитектор О. Паульсен надстраивает над западной частью здания каменную колокольню, которая была снесена в 1967 году, когда реставратор М. М. Плотников вернул зданию предполагаемый изначальный облик в стиле елизаветинского барокко. Апсида с восточной стороны и ризалит с западной и сегодня напоминают о времени, когда парковый павильон служил храмом.

По оси Каменного зала в 1750-х гг. прокладывается Тройная липовая аллея, первая планировочная ось нового сада в Ораниенбауме — будущей Собственной дачи Екатерины II. Перед залом находится П-образный пруд, через который перекинуто два каменных моста.

В настоящее время в павильоне находится выставка парковой и интерьерной скульптуры Ораниенбаума, а также расположен интерактивный кинотеатр. В течение летнего сезона в Каменном зале проходят концерты классической музыки.

Литература

• Зодчие Санкт-Петербурга. XVIII век / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1997. — 1021 с. — ISBN 5-289-01585-X.

Отрывок, характеризующий Каменное зало

– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.