Каминский, Иосиф Степанович

Иосиф Степанович Каминский
Портрет Иосифа Каминского работы Ивана Макарова
Основные сведения
Страна	Российская империя Российская империя
Дата рождения	19 марта 1818(1818-03-19)
Место рождения	Москва
Дата смерти	27 августа 1898(1898-08-27) (80 лет)
Место смерти	Москва
Работы и достижения
Учёба:	ИАХ
Работал в городах	Москва

Ио́сиф Степа́нович Ками́нский (19 марта 1818, Москва — 27 августа 1898, Москва) — русский архитектор и преподаватель, руководитель строительства, затем архитектор Храма Христа Спасителя в Москве. Старший брат А. С. Каминского.

Биография

Выходец из украинского дворянства. Родился в Москве 19 марта 1818 года. Учился архитектуре у К. А. Тона. В 1839 году окончил Императорскую Академию художеств, получив звание художника архитектуры XIV класса. С 1840 года работал на строительстве Большого Кремлёвского дворца. Являлся сначала младшим (с 1842 г.), а в 1846—1873 годах — старшим помощником главного архитектора Комиссии для построения Храма Христа Спасителя, фактически являлся руководителем строительства. В 1847 году получил звание академика архитектуры, а в 1859 году — профессора архитектуры. Имел обширную строительную практику в Москве и Подмосковье. Скончался 27 августа 1898 года. Похоронен у церкви с. Федоскино.

Проекты и постройки

• Перестройка дома (1864, Москва, Рождественский бульвар, 16).
• Перестройка дома (1868, Москва, Арбат, 42);
• Церковь Григория Богослова в Богословском переулке (1876—1879, Москва, Петровский переулок, сквер у д. 1), не сохранилась;

Литература

• Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А.В.Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 127. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=56402 Каминский Иосиф Степанович] — биография на сайте www.biografija.ru

Отрывок, характеризующий Каминский, Иосиф Степанович

– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.