Карасик, Владлен Михайлович

Владлен Михайлович Карасик (30 августа 1936, Козелец — 10 марта 2004) — советский хозяйственный и политический деятель, Народный депутат Украины.

Биография

Родился 30 августа 1936 года в городе Козельце Черниговской области в семье служащих. Окончил Киевский технологический институт пищевой промышленности по специальности инженер-теплоэнергетик. С 1961 года работал на руководящих должностях Купянского сахарного комбината, Харьковского сахсвеклотреста. Член КПСС с 1964 года. С 1965 года — директор сахарного комбината имени Ленина. С 1978 года — генеральный директор Харьковского производственного объединения по производству, заготовке и переработке свеклы, генеральный директор ассоциации «Харьковсахар». Депутат Харьковского областного совета, член обкома профсоюза работников агропромышленного комплекса.

В марте 1990 года избран депутатом Верховной Рады Украины I созыва от Богодуховского избирательного округа № 384 (Харьковская область). Входил в группы «Аграрии». Был членом Комиссии Верховной Рады Украины по вопросам агропромышленного комплекса. В 1994 году избран депутатом Верховной Рады Украины II созыва от Богодуховского избирательного округа № 387 (Харьковская область). В 1998 году сложил свои депутатские полномочия.

Жил в Киеве. Умер 10 марта 2004 года. Похоронен на Байковом кладбище (участок № 52а) .

Награды

Награждён орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, грамотой Президиума ВС УССР.

Источники

• [static.rada.gov.ua/zakon/new/DEPUTAT1/384.htm Сайт Верховной Рады Украины]

Отрывок, характеризующий Карасик, Владлен Михайлович

Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.