Керар, Жозеф Мари

Жозе́ф Мари́ Кера́р (фр. Joseph Marie Quérard; 25 декабря 1797, Ренн, — 3 декабря 1865, Париж) — французский библиограф.

Начал публиковать в 1826 году свой капитальный труд по библиографии, «La France littéraire», или «Dictionnaire Bibliographique des savants, historiens et gens de lettres en France». Дополнение к этому труду, «La littérature française contemporaine» (П., 1839, 1844), дало Керару множество врагов, ещё более умножившихся после издания им «Supercheries littéraires devoilées». Керар — типичный библиограф, неутомимый в проверке дат и названий, исправлении ошибок, раскрытии плагиатов. Написал также: «Auteurs deguisés de la littérature française au XIX s.» (П., 1845); «Dictionnaire des ouvrages polyonymes et anonymes de la littérature française» (1846—1847); «Le Quérard, archive d’histoire littéraire, de biographie et de bibliographie françaises».

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Керар, Жозеф Мари

Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал: