Кидин, Александр Николаевич

Александр Николаевич Кидин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Смоленского облисполкома
1945 — 1950
Первый секретарь Владимирского обкома КПСС
1951 — 1955
Предшественник:	Алфёров, Павел Никитович
Первый секретарь Удмуртского обкома КПСС
1959 — 1959
Награды:

Александр Николаевич Кидин (1909—1959) — советский государственный и партийный деятель, председатель Смоленского облисполкома (1945−1950).

Биография

Александр Кидин родился 17 марта 1909 года в Калуге. По национальности русский. В 1924 году он окончил семь классов школы, в 1929 году — Калужский железнодорожный техникум, после чего работал на железной дороге. В 1932-1933 годах служил в Рабоче-крестьянской Красной Армии. В 1936 году Кидин окончил Высшие юридические курсы и был направлен на работу Верейским районным прокурором.

С мая 1938 года — на партийной работе: первый секретарь Верейского райкома, затем Клинского горкома ВКП(б). В начале Великой Отечественной войны Кидин назначен заместителем ответственного руководителя по северо-западной группе районов Московской области, занимался организацией партизанских формирований, работал в том числе и во вражеском тылу.

С июня 1942 года заместитель председателя Московского облисполкома. В феврале 1945 года направлен на работу в Смоленск, где 27 марта того же года его избрали председателем Смоленского облисполкома. 6 октября 1950 года Кидин был освобождён от этих обязанностей в связи с переводом на работу в ЦК ВКП(б) инспектором, затем заместителем заведующего административным отделом.

В 1951-1955 годах первый секретарь Владимирского обкома КПСС, затем переведён на работу в аппарат ЦК КПСС, руководил отделом торгово-финансовых и плановых органов. Избирался членом ЦК (1952—1956) и ЦРК (1956—1959) КПСС, депутатом Верховного Совета СССР 2-го, 4-го и 5-го созывов.

В 1959 году избран первым секретарём Удмуртского обкома КПСС. Скоропостижно скончался 6 июня 1959 года, похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Награждён орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта», а также рядом медалей.

Брат - Кидин, Иван Николаевич.

Отрывок, характеризующий Кидин, Александр Николаевич

Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.