Княжеская академия в Бухаресте

Княжеская академия в Бухаресте (рум. Academia Domnească de la Bucureşti, греч. Αυθεντική Ακαδημία Βουκουρεστίου) — высшее учебное заведение, существовавшее в Бухаресте с конца XVII по начало XIX века.

Академия была основана в 1694 году по инициативе валашского князя Константина Брынковяну. При Георгии Гике, Константине Маврокордате, Константине Раковицэ и Александре Ипсиланти она претерпевала неоднократные преобразования. В качестве основного языка в ней использовался греческий; большинство преподавателей также были греками. В 1818 году Георгий Лазарь начал преподавать на румынском языке. В 1821 году, на фоне усилившейся активности тайной организации Филики Этерия академия была закрыта, а вместо неё был основан колледж Святого Саввы, в котором преподавание велось на румынском.

О структуре академии до реформы Ипсиланти, когда обучение было организовано в 5 трёхлетних циклов, известно немного. Первый был посвящён изучению греческой и латинской грамматики. на следующем изучалась классическая литература. В третьем цикле студенты занимались поэтикой, риторикой, Аристотелевой этикой, итальянским и французским языком. На последних курсах изучались арифметика, геометрия, история, философия и астрономия.

К числу известных выпускников академии принадлежали Динику Голеску, Ион Элиаде-Рэдулеску, Барбу Димитрие Штирбей

Отрывок, характеризующий Княжеская академия в Бухаресте

«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.