Кондрат, Иван Николаевич

Иван Николаевич Кондрат (родился в 1961 году в селе Симонтовка Мглинского района Брянской области) — российский юрист, заместитель генерального прокурора России (2004—2007). Государственный советник юстиции 1 класса. Заслуженный юрист Российской Федерации. Почётный работник прокуратуры Российской Федерации. Автор более 40 научных трудов. Награждён: орденами Святых благоверных князей Даниила Московского и Дмитрия Донского, Петра Великого, именным оружием. Академик Академии безопасности, обороны и правопорядка (там, по официальным сведениям, можно приобретать почётные звания за деньги и услуги). Кандидат юридических и экономических наук.

Образование

Окончил Харьковский юридический институт (1985), Всероссийский заочный финансово-экономический институт (1997).

Биография

• В 1976—1979 — помощник комбайнёра, слесарь колхоза «Путь к коммунизму» в селе Симонтовка.
• В 1979—1981 служил в Вооружённых силах.
• В 1985—1988 — стажёр, следователь прокуратуры Брянского района Брянской области.
• В 1988—1992 — старший следователь, прокурор отдела по надзору за следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью в органах внутренних дел прокуратуры Брянской области.
• В 1992—1994 — заместитель прокурора Фокинского района города Брянска.
• В 1994—1996 — начальник отдела по надзору за следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры Брянской области.
• В 1996—2001 — заместитель прокурора Брянской области — начальник следственного управления.
• В 2001—2004 — прокурор Костромской области.

Заместитель Генерального прокурора

• В 2004—2007 — заместитель генерального прокурора России по Северо-Западному федеральному округу (СЗФО).
• В 2007 — заместитель генерального прокурора России по особым поручениям.

Весной 2005 Кондрат лично вылетел в Ненецкий автономный округ, где инициировал возобновление прекращённых ранее уголовных дел в отношении губернатора округа Алексея Баринова, обвинявшегося в злоупотреблении положением и присвоении вверенного имущества. Вскоре после этого Баринов был арестован, освобождён от занимаемой должности, а в 2007 приговорён к трём годам лишения свободы условно. Сам Баринов и его сторонники считали, что дело носило «заказной» характер.

По данным «Коммерсанта», Кондрат являлся протеже генерального прокурора Владимира Устинова, но не вписался в команду его преемника Юрия Чайки. В сентябре 2006 Чайка посетил Петербург, при этом демонстративно отказавшись встретиться с Кондратом. Вскоре после этого Кондрат ушёл на больничный, отказываясь уходить в отставку («Коммерсант» утверждает, что «по неофициальной информации из Генпрокуратуры, тогда ему в категоричной форме предложили написать заявление об уходе по собственному желанию, но он этого делать не хотел»). Затем была инициирована проверка информации о деятельности Кондрата, а сам он был переведён в Москву на номинальную должность заместителя генпрокурора по особым поручениям. После этого Кондрат подал заявление об отставке. Впрочем, по данным пресс-службы Генпрокуратуры, «Иван Николаевич сам написал рапорт с просьбой уволить его на пенсию, так что не надо искать тут какие-то подводные камни».

Переход в министерство юстиции

В 2007 Кондрат был назначен руководителем управления Федеральной регистрационной службы (ФРС) по Москве — главным государственным регистратором Москвы (ФРС находится в ведении министерства юстиции, которое в 2006 возглавил Владимир Устинов).

Ссылки

• [www.c-society.ru/wind.php?ID=259434 Биография]
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=746350 Иван Кондрат отрапортовал об отставке]
• [www.scandali.ru/print/news4658.html О «деле Баринова»]

Отрывок, характеризующий Кондрат, Иван Николаевич

– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.