Конькобежный спорт на зимних Олимпийских играх 1980

Соревнования по конькобежному спорту в рамках зимних Олимпийских игр 1980 года в Лейк-Плэсиде проходили с 15 по 23 февраля на Олимпийском конькобежном овале имени Джеймса Б. Шеффилда на открытом воздухе. На этом же овале соревновались конькобежцы и на зимних Олимпийских игр 1932 года. В летнее время спорткомплекс предназначен для проведения матчей по американскому футболу. Для Игр 1980 года спортивное сооружение было реконструировано. Лёд в Лейк-Плэсиде считался довольно медленным, невысокие трибуны плохо защищали спортсменов от ветра.

Было разыграно 9 комплектов наград (больше, чем в любом другом виде спорта на Играх в Лейк-Плэсиде). Мужчины разыграли медали на дистанциях 500, 1000, 1500, 5000 и 10 000 метров, а женщины соревновались на дистанциях 500, 1000, 1500 и 3000 метров. По сравнению с Играми 1976 года в Инсбруке программа соревнований конькобежцев изменений не претерпела.

У мужчин главным фаворитом считался 21-летний американец Эрик Хайден, который выиграл в 1977—1980 годах все чемпионаты мира по спринтерскому и классическому многоборью. Хайден выигрывал практически все дистанции, от 500 до 10 000 метров, и специалисты считали, что американцу под силу выиграть все 5 золотых наград в Лейк-Плэсиде, хотя эта задача и представлялась весьма трудной. В итоге Хайдену удалось установить выдающееся достижение, победив на всех 5 дистанциях, а на 10 000 метрах установив также и мировой рекорд (на самой длинной дистанции плохое качество льда не так сильно сказывалось на результате). На остальных 4 дистанциях Эрик установил олимпийские рекорды. Все дистанции Эрик выиграл достаточно уверенно, наибольшую конкуренцию составил ему на дистанции 5000 метров норвежец Кай Арне Стенсьеммет, уступивший чемпиону 0,99 сек.

В соревнованиях женщин ожидалось, что успешно выступит младшая сестра Эрика 20-летняя Бет Хайден, чемпионка мира 1979 года в классическом многоборье. Однако травма и слишком высокое давление американских СМИ не позволили Бет приблизиться к достижениям брата, она выиграла лишь бронзу на 3000 метрах, на остальных дистанциях она заняла одно пятое и два седьмых места. В итоге у женщин не было такого явного лидера, все 4 золота выиграли разные спортсменки. Дистанцию 500 метров выиграла 18-летняя немка из ГДР Карин Энке. На 2 следующих Играх (1984 и 1988) Карин выиграет ещё 7 медалей, став первой в конькобежкой в истории, выигравшей 8 олимпийских наград. Бьёрг Эва Енсен, неожиданно победив на дистанции 3000 метров, принесла Норвегии первое и, по состоянию на начало Игр 2014 года в Сочи, единственное золото в женском конькобежном спорте на Олимпийских играх.

Медалисты

Мужчины

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
500 метров см. подробнее	Эрик Хайден США	Евгений Куликов СССР	Лиуве де Бур Нидерланды
1000 метров см. подробнее	Эрик Хайден США	Гаэтан Буше Канада	Владимир Лобанов СССР
			Фроде Рённинг Норвегия
1500 метров см. подробнее	Эрик Хайден США	Кай Арне Стенсьеммет Норвегия	Терье Андерсен Норвегия
5000 метров см. подробнее	Эрик Хайден США	Кай Арне Стенсьеммет Норвегия	Том Эрик Оксхолм Норвегия
10000 метров см. подробнее	Эрик Хайден США	Пит Клейне Нидерланды	Том Эрик Оксхолм Норвегия

Женщины

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
500 метров см. подробнее	Карин Энке ГДР	Леа Поулос США	Наталья Петрусёва СССР
1000 метров см. подробнее	Наталья Петрусёва СССР	Леа Поулос США	Сильвия Альбрехт ГДР
1500 метров см. подробнее	Анни Боркинк Нидерланды	Риа Виссер Нидерланды	Сабина Беккер ГДР
3000 метров см. подробнее	Бьёрг Эва Йенсен Норвегия	Сабина Беккер ГДР	Бет Хайден США

Общий зачёт

(Жирным выделено самое большое количество медалей в своей категории; принимающая страна также выделена)

Общее количество медалей
Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	США	5	2	1	8
2	Норвегия	1	2	4	7
3	Нидерланды	1	2	1	4
4	СССР	1	1	2	4
	ГДР	1	1	2	4
6	Канада	0	1	0	1

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/winter/1980/SSK/ Speed Skating at the 1980 Lake Placid Winter Games]  (англ.)
• [www.whiteface.com/activities/skating.php WhiteFace Lake Placid]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Конькобежный спорт на зимних Олимпийских играх 1980

Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.