Крыжановский, Георгий Николаевич

Георгий Николаевич Крыжановский
Место рождения:	с. Прогнои, Херсонский уезд, Одесская губерния, Украинская ССР
Научная сфера:	патологическая физиология
Место работы:	НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	академик РАМН
Альма-матер:	Казахский медицинский институт
Научный руководитель:	профессор А. Д. Сперанский
Награды и премии:

Георгий Николаевич Крыжановский (11 ноября 1922, село Прогнои, Одесская губерния — 14 марта 2013, Москва) — доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН, почётный директор Института общей патологии и патофизиологии РАМН, президент Российского общества патофизиологов и Российского общества по изучению боли.

Биография

Родился 11 ноября 1922 года в семье Николая Михайловича (1893—1965) и Полины Георгиевны (1895—1972) Крыжановских.

В 1940 году поступил в Одесский медицинский институт; с началом Великой Отечественной войны продолжил учёбу в Казахском медицинском институте, который окончил в 1944 году.

С августа 1944 по 1946 год служил военным врачом. Участник Парада Победы.

В 1946 году поступил в аспирантуру Института общей и экспериментальной патологии АМН СССР и всю жизнь работал в этом учреждении: младший научный сотрудник, заведующий лабораторией, заместитель директора по научной части; в 1983—2001 гг. — директор института. Заведовал отделом общей патологии нервной системы и лабораторией патофизиологии нервной системы. Ученик и продолжатель идей выдающегося отечественного патофизиолога Алексея Дмитриевича Сперанского.

В 1971 году избран членом-корреспондентом, 27 апреля 1984 года — действительным членом АМН СССР (РАМН). В течение 10 лет был академиком-секретарём Медико-биологического отделения АМН СССР (РАМН). Являлся президентом Российского общества патофизиологов и президентом Российского общества по изучению боли.

Один из создателей и первый президент Международного общества по патофизиологии (1991), международного журнала «Pathophysiology».

Умер 14 марта 2013 года. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Семья

Жена — Августа Петровна Савинская (1924—2001). Дочь — Елена Георгиевна Крыжановская (род. 1950).

Научная деятельность

Основные направления исследований:

общая патофизиология нервной системы

• выявлены общие закономерности и базисные механизмы расстройств различных сфер деятельности нервной системы — сенсорной, моторной, поведенческой, высшей нервной деятельности, информационной патологии, синдромов психических расстройств и др.;
• открыт новый механизм нервных расстройств при повреждениях ЦНС — образование новых патологических интеграций из первично повреждённых и вторично измененных структур ЦНС. На этой основе создана общая теория патологических интеграций в ЦНС как универсального патобиологического механизма нервно-психических расстройств. Созданы экспериментальные модели важнейших нейропатических синдромов (различные виды патологической боли; вестибулопатия; миоклония спинального происхождения; патологически удлинённый сон; фотогенный судорожный синдром; галлюциноподобный фотогенный синдром; булимия; сложный полиморфный паркинсонический синдром с акинезией, мышечной ригидностью и тремором; каталепсия; кататония; различные виды дизрегуляционной патологии нервной системы; нейросоматические расстройства; нейрогенные сердечные аритмии; нейрогенная дизрегуляция внутриглазного давления; нейрогенный глаукомоподобный синдром; сложный полиморфный психозоподобный синдром; различные формы насильственного поведения; дофаминзависимая депрессия и др.);

дизрегуляционная патология — возникающая вследствие дизрегуляции деятельности и функции клеток, органов, систем и всего организма;
нейроиммунопатология — нейропатофизиология и дизрегуляционная патология важнейших интегративных систем организма (нервной, иммунной, эндокринной и соединительно-тканной). В 1960 г. первым в мире (совместно с Л. А. Певницким и Л. Н. Фонталиным) экспериментально получил антиидиотипические антитела (на модели столбнячного анатоксина).

Ввёл новые термины и научные понятия:

• патогенез столбняка как полисистемного образования
• патологическое растормаживание
• дизрегуляция органов и систем
• патологические интеграции
• принцип двойственной функциональной посылки и его нарушения в условиях патологии
• антагонистическая регуляция в норме и патологии
• принцип перемежающейся активности функционирующих структур и его нарушения
• патологическая боль
• нейропластичность в патологии
• антисистемы
• различные виды нарушений регуляторных влияний
• генераторы патологически усиленного возбуждения
• патологическая детерминанта
• патологическая система
• физиологический и патологический стресс
• эндогенез патологических процессов
• дизрегуляционная патология и болезни регуляции
• функциональная патологическая система
• трофическая регуляция и дизрегуляция
• региональная и генерализованная трофические системы
• патотрофогены
• патологические белки и др.

Определил принципы лечения дизрегуляционной патологии и принципы комплексной патогенетической терапии нервно-психических расстройств, а также нейрогенной соматической патологии. Созданы экспериментальные модели нейропатологических синдромов для испытания лекарственные средства.

Автор свыше 600 печатных трудов, в том числе 14 монографий, 6 учебников и руководств.

Подготовил 62 доктора и кандидата наук.

Избранные труды

• Крыжановский Г. Н. Детерминантные структуры в патологии нервной системы : Генератор. механизмы нейропатол. синдромов. — М.: Медицина, 1980. — 358 с. — 5000 экз.
• Крыжановский Г. Н. Общая патофизиология нервной системы : Руководство. — М.: Медицина, 1997. — 351 с. — 3000 экз. — ISBN 5-225-02804-7.
• Крыжановский Г. Н. Общая патология нервной системы : (Состояние и перспективы) : Актовая речь. — М.: Ин-т общ. патологии и патол. физиологии, 1980. — 20 с. — 250 экз.
• Крыжановский Г. Н. Основы общей патофизиологии. — М.: Медицинское информационное агентство, 2011. — 253 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-8948-1887-0.
• Крыжановский Г. Н. и др. Дизрегуляционная патология : [Рук. для врачей и биологов]. — М.: Медицина, 2002. — 630 с. — 1000 экз. — ISBN 5-225-04747-5.
• Крыжановский Г. Н., Акмаев И. Г., Магаева С. В., Морозов С. Г. Нейроиммуноэндокринные взаимодействия в норме и патологии. — М.: Мед. кн., 2010. — 287 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-86093-299-5.
• Крыжановский Г. Н., Карабань И. Н., Магаева С. В. и др. Болезнь Паркинсона : (Этиология, патогенез, клиника, диагностика, лечение, профилактика). — М.: Медицина, 2002. — 335 с. — 2000 экз. — ISBN 5-225-04135-3.
• Крыжановский Г. Н., Карабань И. Н., Магаева С. В., Карабань Н. В. Компенсаторные и восстановительные процессы при паркинсонизме. — Киев: Ин-т геронтологии, 1995. — 186 с.
• Крыжановский Г. Н., Магаева С. В., Макаров С. В. Нейроиммунопатология. — М.: Б. и., 1997. — 282 с. — 600 экз.
• Крыжановский Г. Н., Фонталин Л. Н., Певницкий Л. А. К вопросу об образовании антиантител // Вестн. АМН СССР. — 1960. — № 10. — С. 18-29.

Награды и признание

• Орден Дружбы народов
• Орден «Знак Почёта»
• Орден Почёта
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• медаль Н. И. Пирогова
• Государственная премия СССР
• Заслуженный деятель науки и техники РСФСР
• почётный директор института НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН
• почётный президент Международного общества по патофизиологии (1994)

Ссылки

• [directory.paininfo.ru/expert/krizanovskii/ Крыжановский Георгий Николаевич]. Боль : Информационный портал. Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/67xwUSJ01 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
• [dommedika.com/phisiology/266.html А.М. Чернух, Г.Н. Крыжановский в патофизиологии. Российские патофизиологи]. ДомМедика : Современная медицина. Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/67xwVN85o Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
• [www.biograph-soldat.ru/200/ARTICLES/BIO/kryzhanovsky_gn.htm Крыжановский Георгий Николаевич]. Международный Объединенный Биографический Центр. Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/67xwWAXmz Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Крыжановский, Георгий Николаевич

– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.