Ланге, Николай Николаевич
| Николай Николаевич Ланге |
Николай Николаевич Ланге (12 (24) марта 1858, Санкт-Петербург — 15 февраля 1921, Одесса) — русский психолог, ученик и последователь основателя петербургской школы университетской философии и психологии М.И. Владиславлева. Окончив в 1882 историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, Н. Н. Ланге был оставлен на кафедре философии. В следующем 1883 году был направлен на стажировку в Германию и Францию. В 1888 г. получил степень магистра философии за работу «История нравственных идей XIX века». В 1894 г. Н. Н. Ланге защитил докторскую диссертацию «Психологические исследования: Закон перцепции. Теория волевого внимания», в которой выступил как один из основоположников российской и видный представитель мировой опытной и экспериментальной психологии конца XIX.
Биография
После окончания Санкт-Петербургской второй гимназии (1878) и историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета слушал философские курсы за границей и работал в психологическом институте Вильгельма Вундта. Интересные результаты этой работы, касающиеся внимания, были опубликованы сначала в «Philosophische Studien» Вундта (т. IV), а затем, в переработанном виде, в книге: «Психологические исследования. Закон перцепции. Теория волевого внимания» (Одесса, 1893).
Выступив в качестве приват-доцента по философии в Санкт-Петербургском университете, Ланге вскоре был назначен в Одессу, на кафедру философии, которую занимал продолжительное время. С 1888 приват-доцент, затем профессор Новороссийского университета (Одесса), где в 1896 организовал одну из первых в стране экспериментальных психологических лабораторий.
Занимался проблемами восприятия, внимания, памяти, мышления на основе понимания двигательных реакций как первичных по отношению к собственно психическим процессам. Сформулировал закон перцепции, согласно которому восприятие имеет стадиальный характер от обобщённого к дифференцированному образу. Автор моторной теории внимания, в соответствии с которой, колебания внимания при так называемых двойственных изображениях определяются движениями глаз, обегающих изображённый контур.
Учеником Н. Н. Ланге был один из видных украинских психологов Д. Г. Элькин.
Закон Ланге
Процесс познания (восприятия) начинается с довольно слабых требований к точности, которые со временем становятся более жёсткими. Пример: нечеткое - четкое, хаос - порядок.
Другие сочинения
- «История нравственных идей XIX века» (ч. I, СПб., 1888);
- Ланге Н. Н. О действии гашиша (Психологическая заметка). — Москва, 1889;
- «Душа ребёнка» (СПб., 1892, по Прейеру);
- «Письма Элоизы к Абеляру» // «Южный сборник в пользу пострадавших от неурожая» (Одесса, 1892);
- Перевод с примечаниями «Первой аналитики» Аристотеля (СПб., 1894).
- «Учебник логики» (Одесса, 1898);
- «Великие мыслители XIX века. Лекция I. Кант и «Критика чистого разума» (Одесса, 1901);
- «Теория В. Вундта о начале мифа» (Одесса, 1912)
Известные ученики
Напишите отзыв о статье "Ланге, Николай Николаевич"
Ссылки
- Ланге, Николай Николаевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Ланге Николай Николаевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
|
Это заготовка статьи о психологе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ланге, Николай Николаевич
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
