Макаров, Владимир Павлович

Владимир Макаров
Основная информация
Имя при рождении	Владимир Павлович Макаркин
Дата рождения	15 июля 1932(1932-07-15)
Место рождения	Дубна, Тульская область, СССР
Дата смерти	29 июля 2008(2008-07-29) (76 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	певец
Певческий голос	лирический баритон
Жанры	эстрада
Лейблы	«Мелодия»
Награды

Влади́мир Па́влович Мака́ров (Мака́ркин) (15 июля 1932, посёлок Дубна Тульской области — 29 июля 2008, Москва) — советский певец, лирический баритон. Заслуженный артист РСФСР (1984).

Биография

Владимир Макаркин родился в посёлке городского типа Дубна Тульской области. По окончании 8 классов средней школы поступил в ПТУ в Туле. Обстоятельства сложились так, что обучение закончить ему не удалось. В 1950 году будущий певец был осуждён в составе группы за кражу в универмаге пос. Дубна. Отбывал наказание в одной из колоний Колымского региона, где стал участником ансамбля заключённых, художественным руководителем которого был Вадим Козин. Там же Владимир познакомился со ссыльным Эдди Рознером, и позднее какое-то время выступал с его ансамблем. Эта страница биографии В. Макарова несколько видоизменялась советскими официальными источниками, в которых нахождение певца на Колыме объяснялось военной службой.

Вскоре после освобождения артист сменил фамилию на более, как ему казалось, благозвучную — Макаров. Пел в Донецком шахтёрском ансамбле, был солистом Северо-Осетинской и Тульской филармоний. В Туле работал с молодёжным джаз-оркестром Анатолия Кролла.

В 1966 году Владимир Макаров становится лауреатом I Всесоюзного конкурса артистов эстрады в Москве. Это признание, а также получение звания лауреата ещё одного конкурса — Международного фестиваля «Дружба» (1967) в Польше позволяют исполнителю стать солистом Москонцерта.

Активная концертная деятельность артиста продолжалась до апреля 1986 года, когда он с небольшим перерывом перенёс два инфаркта.

Проживал в Москве, скончался в ночь на 29 июля 2008 года от остановки сердца. Похоронен на Троекуровском кладбище, участок № 14.

Творчество

Репертуар певца был весьма широк и разнообразен, что нехарактерно для того времени. Исполнял он и патриотические советские песни — «Спят курганы тёмные» (Н. Богословский — Б. Ласкин), «Бухенвальдский набат» (В. Мурадели — А. Соболев), и сочинения таких известных бардов, как Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Юрий Кукин, Михаил Анчаров, и произведения более лёгких жанров: («Песенка находит друзей» (П. Аедоницкий — И. Шаферан), «Песенка неженатого парня» (В. Масс — М. Червинский), а также кавер-версии иностранных песен: («Четыре таракана и сверчок», «Тамбур-мажор», «Оркестр пожарных»). Широкую известность приобрела песня «Наша служба и опасна, и трудна» (М. Минков — А. Горохов), ставшая музыкальной заставкой телевизионного сериала «Следствие ведут знатоки» и гимном советской милиции.

Визитной же карточкой Владимира Макарова стала песня, которая и в XXI веке не потеряла своей популярности — «Последняя электричка» Давида Тухманова и Михаила Ножкина.

Интересные факты

По воспоминаниям поклонников артиста, Макаров тщательно следил за своей внешностью. На сцену выходил в гриме, в элегантном костюме и обязательно в ботинках на достаточно массивных каблуках, чтобы зрительно увеличить свой рост. Однако несмотря на свой сценический образ, был очень общительным и демократичным человеком, в частности, никогда не отказывал тем, кто просил провести его на концерт — как знакомым, так и незнакомым людям.

Литература

1. Савченко Б. А. Кумиры российской эстрады. Серия: Звезды эстрады. — Панорама, 1998. — С. 432.

Ссылки

• [www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/star/261139/bio/ Владимир Макаров на портале Кино-Театр. РУ]
• [www.proza.ru/2009/06/27/22 Овчинников Д. А. Сбежавшая электричка, принесшая славу]

Отрывок, характеризующий Макаров, Владимир Павлович

Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.