Маленькой, Семён Мартынович
| Семён Мартынович Маленькой | |
| Род деятельности: |
купец, путешественник |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Семён Мартынович Маленькой (вариант Маленьков) (? — 1702, Шемаха) — русский[1] купец, путешественник в Иран и Индию.
Биография
Дата рождения неизвестна. В 1695 (не позднее 10 июня) был отправлен по Приказу Большой казны во главе торговой миссии в Индию. Маленькой с его спутниками прибыл в Исфахан (Персия), а в январе 1698 от Бендер-Аббаса добрался морем до индийского города Сурата. Находился в Индии с 1698 по 1701, то есть более двух лет. Падишах Аурангзеб выдал Маленькому грамоту, позволяющую беспошлинную торговлю в городах империи Великих Моголов. В январе 1701 году Маленькой закупил большую партию индийских товаров и отправился в обратный путь через Иран. Умер в Шемахе. Сохранились записки спутников Маленького. Они представляют важный исторический источник о Персии и Индии на рубеже XVII — XVIII веков и условиях торговли русских купцов в те времена на Востоке.
Сохранились две грамоты выданные Семёну Маленькому[2]:
- Грамота ц-рей Ивана и Петра Алексеевичей хивинскому хану Мухаммед-Эренку, отправленная с гостиной сотни купцом Семеном Маленьким, об отпуске захваченных хивинским ханом русских торговых людей и о возвращении всех имевшихся у них товаров. (речь идёт о купце Сергее Лабозном «и его людях»)
- Грамота ц-рей Ивана и Петра Алексеевичей балхинскому хану Бехадуру об отправлении в Балх с торговыми целями, купчины Семена Маленького.
Обе грамоты не были доставлены адресатам, так как Маленькой попал в Индию, миновав Среднюю Азию, дата написания второй грамоты (10 июня 1695 г.) позволяет датировать время отправки экспедиции из Москвы.
Напишите отзыв о статье "Маленькой, Семён Мартынович"
Литература
- Гольдберг Н. M., Русско-индийские отношения в XVII в., «Уч. зап. Тихоокеан. ин-та АН СССР», т. 2, М.-Л., 1949.
Примечания
Отрывок, характеризующий Маленькой, Семён Мартынович
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
