Марцан
| ||||||||||||||||||||||||||||
| район Берлина в составе округа '</td></tr> | ||||||||||||||||||||||||||||
 </td></tr>
</table> Марца́н (нем. Marzahn, МФА [maʁˈtsaːn]) — район в берлинском административном округе Марцан-Хеллерсдорф. Под Марцаном в обиходе может также подразумеваться и вся территория существовавшего до 2001 года самостоятельного округа Марцан, имеющего в разные годы различные границы. Район с юго-востока граничит с районами Бирсдорф и Хеллерсдорф, на западе — с округом Лихтенберг и на северо-востоке — с Бранденбургом. По данным 2010 года около 7,2 % населения Марцана имеет имеет корни из стран бывшего СССР. ИсторияДеревня Марцан восходит к Среневековью. В 1920 году в ходе образования «Большого Берлина» обширные территории, прилегающие к Берлину с северо-востока, были включены в состав города в качестве нового округа Лихтенберг. В ходе развития программы строительства в Восточном Берлине, на территории, соседствующий со старой деревней Марцан, было построено множество жилых панельных кварталов, в результате чего в 1979 году из Лихтенберга был быделен самостоятельный округ Марцан, в который кроме непосредственно Марцана вошли территории Хеллерсдорфа, Бисдорфа и Мальсдорфа. Таким образом, округ Марцан на момент своего создания совпадал с сегодняшним округом Марцан-Хеллерсдорф. Продолжающее развитие региона и строительство новых жилых кварталов привело к тому, что в 1986 году поселения Мальсдорф, Каульсдорф и Хеллерсдорф были выделены из округа Марцан в новый округ Хеллерсдорф. Наконец, в 2001 году в результате административной реформы, целью которой было уменьшение числа округов в объединённом Берлине, округа Марцан и Хеллерсдорф снова были объединены в укрупнённый округ, получивший сегодняшнее название Марцан-Хеллерсдорф. Галерея
Напишите отзыв о статье "Марцан"Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Марцан
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
