Мечеть Махмуда в Цюрихе

Мечеть Махмуда (нем. Mahmud-Moschee) — швейцарская мечеть в Цюрихе, находящаяся в управлении Ахмадийского мусульманского общества. Строительство началось в 1962 году, на церемонии открытия мечети в 1963 году присутствовали мэр Цюриха Эмиль Ландольт и президент Генеральной Ассамблеи ООН Мухаммад Зафрулла Хан. По состоянию на 2008 год имамом мечети был Ахмед Садакат.

В 2007 году Швейцарская народная партия начала кампанию против строительства новых минаретов. Член парламента от партии Оскар Фрейзингер заявил: «Мы против мусульман ничего не имеем. Но минаретов мы не хотим. Минарет — это символ политизированного и агрессивного ислама, это символ исламского закона. Как только в Европе появятся минареты, это будет означать, что ислам нас завоевал». В поддержку проведения соответствующего референдума партия собрала 300 тысяч подписей. В свою очередь, имам Ахмед Садакат говорил, что минареты не мешают жителям, а Народная партия Швейцарии, по его мнению, эксплуатирует тему запрета в популистских целях.

Референдум состоялся 29 ноября 2009 года. Большинство проголосовавших высказалось против строительства новых минаретов. Вводимый запрет не распространяется на существование уже существующих минаретов, также не вводится запрет на строительство мечетей.

Ссылки

• [www.ahmadiyya.ch Ahmadiyya Muslim Jamaat Schweiz]  (нем.)  (итал.)

Отрывок, характеризующий Мечеть Махмуда в Цюрихе

После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.