Ортакёй (мечеть)

Мече́ть Ортакё́й (тур. Ortaköy Camii), официальное название Больша́я мече́ть Меджидие́ (тур. Büyük Mecidiye Camii) — мечеть в Стамбуле. Расположена в новой части города в районе Ортакёй рядом с Босфорским мостом. Построена в 1853—1854 годах, имеет два минарета.

Мечеть возведена в стиле османского барокко. Султан Абдул-Меджид I в 1853 году поручил её строительство армянскому архитектору Никогосу Бальяну, который возвел её в кратчайшие сроки. К мечети примыкают два минарета из белых каменных плит, каждый из них имеет отдельный балкон (шерефе). Как и все мечети, построенные в эпоху Абдул-Меджида I, мечеть Ортакёй состоит из двух частей: гарема и личных помещений султана «хункяр». Внутренняя часть этой однокупольной мечети украшена розовыми мозаиками. Высокие и широкие окна пропускают солнечный свет и отражают переливающиеся всеми цветами радуги воды Босфора. Молитвенная ниша была выполнена из мрамора и дополнена мозаиками, а мрамор кафедры в свою очередь покрыт порфиром.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Мечеть Ортакёй
• [www.turkey-foto.com/thumbnails.php?album=10 Фотографии мечети Ортакёй]
• [wikimapia.org/#y=41047216&x=29026646&z=18&l=0&m=a Мечеть Ортакёй на WikiMAPIA]

Отрывок, характеризующий Ортакёй (мечеть)

– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.