Михальченко, Василий Кириллович

Василий Кириллович Михальченко
Дата рождения	1915(1915)
Место рождения	г. Задонск (ныне Липецкой области, РФ)
Дата смерти	25 сентября 1943(1943-09-25)
Место смерти	около села Ясногородка, (Вышгородский район, Киевская область, Украина)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1942—1943
Звание	гвардии младший сержант
Часть	241-й гвардейский стрелковый полк 75-й гвардейской стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Кириллович Михальченко (1915 — 25.09.1943) — участник Великой Отечественной войны, стрелок-автоматчик 3-го стрелкового батальона 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии 30-го стрелкового корпуса 60-й армии Центрального фронта, гвардии младший сержант, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Родился в городе Задонск (ныне Липецкой области), с 1929 года жил в Москве, окончил неполную среднюю школу. В Красной Армии с июня 1942 года (по другим сведениям — с 1941 года), стрелок-автоматчик 3-го стрелкового батальона 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии.

В боях за районный центр Ямполь (Сумская область, Украина) в сентябре 1943 года «в критический момент боя личным примером поднял бойцов в атаку, что привело к тактическому успеху подразделения». Приказом по 241-му гвардейскому стрелковому полку 75-й гвардейской стрелковой дивизии награждён медалью «За отвагу».

Младший сержант Михальченко В. К. особо отличился при форсировании реки Днепр севернее Киева, в боях при захвате и удержании плацдарма в районе сёл Глебовка и Ясногородка (Вышгородский район Киевской области) на правом берегу Днепра осенью 1943 года. В наградном листе командир 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Бударин Н. П. написал:

24.9.43 года в числе первых на сооружённом из подручных материалов плотике форсировал с группой бойцов реку Днепр. Перейдя вброд Старый Днепр, бойцы не успели ещё одеться, как немцы бросились на них в контратаку. Тов. Михальченко первым бросился на врага с возгласом: «Вперёд, за Родину, за Сталина!». Атака была отбита, но огневые точки противника мешали продвижению батальона. Тов. Михальченко решил уничтожить пулемёт противника и пополз к нему с гранатой в руке. Пулемёт и прислуга были уничтожены, но вражеская снайперская пуля внезапно оборвала жизнь героя. Тов Михальченко погиб на поле боя смертью храбрых.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за успешное форсирование реки Днепр севернее Киева, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом мужество и геройство гвардии младшему сержанту Михальченко Василию Кирилловичу присвоено звание Героя Советского Союза.

Похоронен Михальченко В. К. около села Тарасовичи (Вышгородский район Киевской области, Украина). В 1965 году село Тарасовичи было затоплено при заполнении Киевского водохранилища.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (17 октября 1943 года).
• Орден Ленина.
• Медаль «За отвагу».

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Днепр — река героев. — 2-е изд., доп. — Киев: Изд. полит. лит Украины, 1988. — ISBN 5-319-00085-5.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14459 Михальченко, Василий Кириллович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0008/f2962e20 Михальченко В. К.]
• [www.admlr.lipetsk.ru/rus/map/reg08-people.php Герои Задонского района].

Отрывок, характеризующий Михальченко, Василий Кириллович

– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.