Михнов-Войтенко, Евгений Григорьевич

Евгений Григорьевич Михнов-Войтенко
Евгений Михнов-Войтенко в деревне на Волхове (1972)
Место смерти:	Ленинград
Жанр:	живопись, графика
Стиль:	абстрактный экспрессионизм

Евгений Григорьевич Михнов-Войтенко (5 июля 1932, Херсон — 2 октября 1988, Ленинград) — российский художник, принадлежал к «неофициальному» искусству.

Биография

В 1935—1939, после развода родителей, жил у деда и бабушки в Воронеже, с 1939 с матерью и отчимом в Ленинграде, 1941—1944 провёл в эвакуации в Семипалатинске, затем вернулся в Ленинград. Среднюю школу закончил в 1951 в Минске, поступил в Ленинградский государственный институт иностранных языков, на скандинавское отделение. Параллельно занимался в театральной студии.

В 1954, оставив обучение в институте иностранных языков, поступил на постановочный факультет Театрального института, учился на курсе Н. П. Акимова. Преддипломную практику проходил в Большом драматическом театре, возглавлявшимся Г. А. Товстоноговым, а элементы его дипломного проекта (оформление спектакля «Обыкновенное чудо») позднее были использованы Н. П. Акимовым при постановке этой пьесы в Театре Комедии. Однако от предложений обоих режиссёров о сотрудничестве Михнов-Войтенко отказался и в дальнейшем его единственными работами, имевшими отношение к театру, стало оформление книг Г. М. Козинцева «Наш современник Вильям Шекспир» и Г. А. Товстоногова «Современность в советском театре» .

После окончания Театрального института Михнов-Войтенко поступает на работу в Ленинградский комбинат живописно-оформительского искусства (КЖОИ) в качестве художника оформителя. Здесь он выполняет ряд работ, в том числе:

• комплексное оформление (резные панно, двери, светильники) ДК Металлургов в Череповце;
• декоративное панно «Музыка» для Дома композиторов;
• витраж-рельеф и панно из дерева для столовой на углу 8-й линии и Среднего проспекта Васильевского острова;
• оформление пивного бара «Дубок» на Измайловском проспекте, д. 20;
• декоративные панно и люстра для ресторана «Москва» на углу Владимирского и Невского проспектов.

Параллельно с оформлением ресторана художник выполняет настенные росписи и для находящегося на первом этаже здания кафетерия, вскоре вошедшего в историю отечественного андеграунда под неофициальным именем «Сайгон». В этот же период Михнов, живший в непосредственной близости от «Сайгона», на улице Рубинштейна, сближается с некоторыми поэтами, принадлежавшими к неофициальной культуре Ленинграда — Олегом Григорьевым, Юрием Галецким, Глебом Горбовским, Леонидом Аронзоном. Последний в течение ряда лет был самым близким другом художника и посвятил ему несколько стихотворений.

С начала 1970-х годов комбинат прекращает предоставлять Михнову-Войтенко новые заказы, несмотря на неоднократные обращения художника с просьбой предоставить ему работу. В 1982 году Михнов-Войтенко получает уведомление об увольнении из комбината, с мотивировкой «за прогулы». После обращения художника за помощью в прокуратуру и совет профсоюзов, руководство комбината отменяет решение об увольнении, как незаконное, и восстанавливает Михнова на работе, а специальная комиссия, в состав которой вошел ряд видных представителей официального искусства, в том числе Ю. А. Мунтян, И. Г. Уралов, И. Д. Билибин, после посещения домашней мастерской Михнова-Войтенко и знакомства с его неофициальным творчеством делает заключение: «…привлекать художника Михнова-Войтенко Е. Г. к выполнению декоративного решения интерьеров при реализации принятых художественными советами проектов художественно-декоративного оформления общественных зданий, учитывая индивидуальные особенности творчества данного автора».

Однако прошло еще пять лет, прежде чем Михнову был предоставлен первый официальный заказ после почти двадцатилетнего перерыва. В марте 1988 года ему предложено оформление двух Домов культуры — в совхозах Геленджикского района Краснодарского края и Саратовской области.

Стремительно прогрессирующее онкологическое заболевание не позволяет Михнову-Войтенко взяться ни за одну из этих работ. 2 октября 1988 года он умирает в Ленинграде от рака горла.

Творчество

Первые сохранившиеся работы Е. Михнова-Войтенко датированы 1954-1955 гг. Именно к раннему периоду относятся все известные фигуративные картины художника - портреты, натюрморты, пейзажи. С середины 1960-х годов он полностью сосредотачивается на беспредметном стиле.

В 1956-59-х гг. Михнов-Войтенко создает серию картин в технике, аналогов которой ранее не было. Сам он называл её «тюбик», делая акцент на чистой краске как источнике творчества. Художник покрывает белые грунтованные холсты геометрическими фигурами, сочетая их с различными знаками, такими как зигзаги, точки, стрелки, запятые, стилизованные под архаику фигурки людей и животных, изображения простейших организмов, как бы увеличенных микроскопом, абстрактные схемы лабиринтов и ракет в сочетании со словами и числами. За кажущимся хаосом - концептуальный мир со множеством смыслов. В дальнейшем именно эта особенность: смыслы под оболочкой хаоса станет одной из отличительных черт всего творчества Михнова-Войтенко. Вопреки бытующему мнению о "спонтанном" методе работы Михнова, который был реализован в его более поздних картинах, созданию цикла "тюбик" предшествовала серьезная подготовка. Сохранились несколько сотен карандашных эскизов, датированных 1956-1957 гг., показывающих многообразие вариантов композиций, испробованных художником в этот период.

По утверждению одного из ведущих экспертов по отечественному нонконформистскому искусству Е. Ю. Андреевой, за рубежом граффитистские картины, подобные "тюбикам" Михнова-Войтенко появятся позднее, в искусстве новой волны 1980-х гг.

Всего за указанный период художник создал девять больших картин из серии «Тюбик», ставших основой цикла. Три из них хранятся в Государственном Русском музее, один – в собрании Нового музея (Санкт-Петербург), еще три – в зарубежных коллекциях и два в частных собраниях в России. Также существует ряд малых "тюбиков", написанных на бумаге. Итогом тюбичного цикла стали две работы: «Точки 1 / Улыбка Будды» и «Точки 2 / Магнификат», (обе - 1961 г.).

Параллельно с циклом «тюбик», также в 1956-1959 гг. создается еще один цикл композиций, не имеющий названия, полностью отвечающих отличительным чертам граффитистского жанра – лаконизм линий, резкая контрастность палитры. Как и «тюбики», эти работы выполнены в двух техниках, «холст, масло» и «бумага, карандаш», содержательно же они несравненно богаче, представляя собой симбиоз фигуративных и нефигуративных образов.

В 1960-80-х гг. Евгений Михнов-Войтенко работает в разных стилях искусства, при этом, в отличие от других авангардистов, не замыкается ни на одном из открытых им приёмов. Достигая виртуозности в избранном направлении, он оставляет используемый ранее абстрактный язык ради изобретения нового. Наряду с живописью, он создает ряд декоративно-прикладных произведений – броши, бусы, браслеты, цепи, светильники, используя разработанные им в рамках выполнения официальных заказов технологии термической обработки пенопласта и сочетания пенопласта с другими материалами.

В 1959-1960 гг. М.-В. создает цикл композиций, написанных нитроэмалью. Наиболее известные - "Рукопожатие", "Крест", "Аль фреско", "Тутти", Hummage Mozart, "БезДна", "Бабочка".

Начиная с 1960 года появляются несколько циклов лаконичных работ, выполненных тушью, - "Касания", "Стояния", "Хоралы", "Двое"и др. Наиболее поздние циклы данного периода - "Люди-свечи" и ряд женских и мужских портретов, иногда объединяемых собирательным названием "Лики"(1968 год). Последний из названных стал и последним циклом фигуративных работ Михнова-Войтенко.

Среди перечисленных циклов особняком стоят три: "Кресты", "Моления" и "Троицы", созданные в 1966-1968 гг. Размышления о Боге, о взаимоотношении религии и творчества, о месте веры в жизни постоянно посещали художника. В его записях, в частности, есть такие: "Я христианин... - но я это делаю дома" и "Я пытаюсь постигать, минуя религиозные представления, создавая свои представления - живописные, и я - молюсь! Я молюсь краске, карандашу, бумаге и т.д., любому материалу, в котором мое чувство находит в себе поддержку. Искусство для меня и есть религия в этом смысле". "Чем я занимаюсь? - Создаю современную икону".

Множественность творческих экспериментов художника, использование самых различных материалов и техники, претворились в собственный уникальный стиль, вершиной которого стали работы 1970-1980-х годов. К этому времени М.-В. полностью отказывается от техники работы маслом на холсте, а также от графики, сосредоточившись на темпере. Основным циклом этого периода стали "Квадраты", большая часть которых была создана между 1975 и 1980 гг. По словам художника, он видел в этих картинах способ выхода из ложного тупика, в который попытался завести авангардное искусство "Черный квадрат" К. Малевича.

"Квадраты" Михнова-Войтенко исключительно разнообразны по богатству палитры и сочетанию красок, отличаются богатым колористическим поиском и насыщенностью композиции. В них присутствуют как мрачные цвета - черный, коричневый, так и различные оттенки голубого, зеленого, серого, красного, и т.д. вплоть до бежевого и кремового.

Для своего времени Михнов-Войтенко - крупнейший из мастеров русского абстрактного искусства. Пришёл к своеобразной авторской версии «новой фигуративности». Неоднократно заявлял о своей непринадлежности ни к одному из направлений или течений в живописи. В прижизненных заметках Михнова на этот счет есть вполне определенная запись: «Все – «измы», а я сам по себе». Тем не менее, искусствоведы по-прежнему склонны относить отдельные направления творчества Михнова-Войтенко к абстрактному экспрессионизму, ташизму или искусству действия. В любом случае, очевидно, что в целом творчество художника не укладывается ни в одно из этих направлений – настолько оно многогранно. Так, ранние поиски Михнова отчасти сближают его с сюрреализмом, и с русским космизмом; ряд работ 1950-х - 60-х годов могут быть отнесены к направлению супрематизма, причем в последнем случае М.-В. использовал, в том числе, ранее не применявшуюся в этом стиле технику карандашного рисунка.

Наследие

В настоящее время работы Михнова-Войтенко находятся в ряде российских и зарубежных музеев и частных коллекций. Основной фонд его работ хранится у официального наследника — сестры художника.

Выставки

• 1978 - ДК им. Ф.Дзержинского, Ленинград
• 1982 - клуб ж.-с.к. "Работники Академии наук СССР", Москва
• 1989 - Галерея "Хагельстам", Хельсинки, Финляндия
• 1989 - Галерея областного центра культуры, Ленинград
• 1998 - Санкт-Петербургский музей театрального и музыкального искусства
• 2000 - Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
• 2001 - Музей нонконформистского искусства, Санкт-Петербург
• 2002 - Музей Набокова, Санкт-Петербург
• 2003 - Галерея «Сэм Брук», Музей Владимира Высоцкого, Москва
• 2005 - Монако. Выставочный зал Княжества Монако на набережной Антуана I. «Поиск истины. Судьба и искусство Евгения Михнова и Игоря Иванова в России»
• 2006 - Галерея Navicula Artis, Арт-центр «Пушкинская, 10», Санкт-Петербург
• 2007 - Галерея "Арт-Диваж", Москва
• 2010 - Новый Музей, Санкт-Петербург
• 2013 — Галерея коллекционного искусства DiDi - "Ау, Михнов!", Санкт-Петербург
• 2016 — Выставочный зал АРТЛОТ 24. Картины 1973-1978 гг. из частных собраний петербургских коллекционеров, Санкт-Петербург

Альбомы, каталоги выставок

• Евгений Михнов. СПб, 2002 (серия «Авангард на Неве»)
• Евгений Михнов. Живопись, графика. Каталог выставки в Монако. СПб, 2005
• Евгений Михнов-Войтенко.Каталог к выставке Евгения Михнова-Войтенко "Живопись, графика 1950-1980" (М., 2007, "Арт-Диваж"). 129 с.; цв. иллюстрации; мягк. переплёт; язык - русский, английский. ISBN 5-86408-264-3
• Евгений Михнов-Войтенко. Новый музей, 2010.
• Работы Михнова-Войтенко использованы в оформлении сборников стихов Светланы Арро "Вечер на Рейне" (СПб, "Геликон Плюс", 2002) и "Параллели" (СПб, "Ладога", 2014).

Литература

• Кривулин В. Евгений Михнов, или Художник в поисках Белого Квадрата // Он же. Охота на мамонта. — СПб: Русско-Балтийский информ. центр «Блиц», 1998. C. 158-171.
• Другое искусство. Москва 1956—1988. — М.: ГАЛАРТ — Государственный Центр современного искусства, 2005.
• Михнов и о Михнове. /сост. Евгения Сорокина. — Спб: ОАО «Искусство России»; Изд-во им. Н. И. Новикова, 2006.
• Хозикова Л.Е. Евгений Михнов-Войтенко: жизнь вопреки правилам. - СПб,"Деловая информация"; типография "Береста", 2008 *[www.dinfor.ru//?p=mihnov_48 Книга на сайте издательства]
• Альфонсов Владимир. Ау, Михнов! - [zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=1604 журнал "Звезда", апрель-май 2011 г.] В сентябре 2012 года книга опубликована журналом в виде отдельного издания.
• Андреева Е. Ю. Всё и Ничто. Символические фигуры в искусстве второй половины XX века. - СПб, Издательство Ивана Лимбаха, 2011.
• Андреева Е. Ю. Угол несоответствия. Школы нонконформизма. Москва–Ленинград 1946–1991. Искусство XXI век, 2012
• Герман М.Ю. Об искусстве и искусствознании. СПб, Издательство имени Н. И. Новикова, 2014.

Фильмы

• [www.youtube.com/watch?v=cQ47VPPnP28 «Магнификат»] — документальный фильм, 18 мин., 2005 год («Russian Art», СПб, режиссёр Владимир Каминский, композитор Алексей Заливалов)

Ссылки

• [www.art4.ru/ru/artists/detail.php?ID=2754 Михнов-Войтенко на сайте ART4.RU]
• [jjgueron.free.fr/MIKHNOV-VOITENKO-ACCUEIL-FR.HTM Evguéni Mikhnov-Voitenko] (фр.)
• [www.facebook.com/Михнов-Войтенко-Евгений-118913758294030/ Facebook: Евгений Михнов-Войтенко ]
• [mikhnov-voitenko.ru Художник Евгений Михнов-Войтенко] (персональный сайт)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Михнов-Войтенко, Евгений Григорьевич

Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.