Моран, Ник
| Ник Моран | |
| Nick Moran | |
 | |
| Имя при рождении: |
Николас Джеймс Моран |
|---|---|
| Дата рождения: |
23 декабря 1969 (54 года) |
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
с 1978 г. по настоящее время |
Николас Джеймс «Ник» Моран (англ. Nicholas James «Nick» Moran, род. 23 декабря 1969, Ист-Энд, Лондон, Англия, Великобритания) — британский актёр, кинорежиссёр, продюсер и сценарист, получивший известность благодаря ролям в фильмах «Карты, деньги, два ствола» (1998), «Мушкетёр» (2001), «Гол 3» (2009), «Гарри Поттер и Дары Смерти: часть 1» (2010) и «Гарри Поттер и Дары Смерти: часть 2» (2011).
Биография
Ник Моран родился 1969 году в Ист-Энде, Лондон в семье матери-парикмахерши и отца, работающего в Автомобильной Ассоциации[1]. Увлекается каратэ, боксом, ездой на лошадях и фехтованием. Также увлекается пением, часто появляется в клубе «London's Cafe De Paris» и участвует в различных благотворительных акциях.
Карьера
Моран снялся с Джоном Хёртом в сериале «Первая кровь» (1999), а также вместе с Джозефом Файнсом, Сэди Фростом и Тарой Фицджеральд в сериале «Rancid Aluminium» (2000). В 2001 году он сыграл роль Арамиса в фильме «Мушкетер». Сыграл роль Струпьяра в фильме «Гарри Поттер и Дары Смерти».
Личная жизнь
В 1997 году был помолвлен с актрисой Сиенной Гиллори, но в 2000 году они расстались[2].
Избранная фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1998 | ф | Карты, деньги, два ствола | Lock, Stock and Two Smoking Barrels | Эдди |
| 2001 | ф | Мушкетёр | The Musketeer | Арамис |
| 2009 | ф | Гол! 3 | Goal!3: Taking on the World | Ник Эшворт |
| 2010 | ф | Гарри Поттер и Дары Смерти: часть 1 | Harry Potter and the Deathly Hallows: Part 1 | Струпьяр |
| 2011 | ф | Гарри Поттер и Дары Смерти: часть 2 | Harry Potter and the Deathly Hallows: Part 2 | Струпьяр |
Напишите отзыв о статье "Моран, Ник"
Примечания
Ссылки
- Ник Моран (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Моран, Ник
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
