Муратбаев, Гани

Гани Муратбаев
Почтовая марка Казахстана, 2002 год
Дата рождения:	3 июня 1902(1902-06-03)
Место рождения:	город Казалинск, Кызылординская область
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	15 апреля 1925(1925-04-15) (22 года)
Место смерти:	Москва

Гани Муратбаев (3 июня 1902 — 15 апреля 1925) — известный общественный деятель, основатель комсомола в Казахской ССР.

Биография

Родился в 1902 году в небольшом городе Казалинске, Кзыл-Ординской области.

Спустя некоторое время у Гани рано умирает отец, из-за чего матери приходилось батрачить и оставлять Гани вдвоём с сестренкой. В 1911 году Гани отдали в русскую начальную школу, в которой у него возникает интерес к познанию и учению. Он продолжает своё обучение в городском педагогическом институте. В 1916 году от тифа умирают мать и сестра. Гани остается один и едет в Ташкент, поступает в интернат, а потом в институт, где и получает среднее образование.

После Октябрьской революции в 1918 году Гани открывает первую комсомольскую организацию в Казахстане и становится первым человеком, возглавившим комсомольскую организацию республики, тогда называющуюся Казахской АССР. Во главе организации Гани Муратбаев помогал людям в решении их трудностей, собирал нищих, голодных и бездомных детей, помещал их в интернат, определял с документами, привлекал к активным общественным действиям. Стоял у истоков создания первого молодежного объединения Казахстана. Преемником этого союза в начале 1990-х, согласно решению съезда Ленинского коммунистического союза молодёжи Республики Казахстан, стал Союз молодежи Казахстана.

С 1921 по 1924 год Муратбаев работал первым секретарем ЦК комсомола Туркестана, объединявшего комсомольские организации Узбекской, Таджикской, Туркменской, Киргизской республик и южных областей Казахстана.

Муратбаев поручал комсомольцам переписывать легенды и сказки в помощь ученому-этнографу Аубакиру Диваеву. А в вышедшем в 1925 году в Оренбурге монументальном труде А. В. Затаевича «1000 песен киргизского народа» со слов Гани Муратбаева была записана знаменитая «Дудар-ай».

Умирает Муратбаев в Москве 15 апреля 1925 года от туберкулёза.

Память о Гани

• О короткой жизни Гани слагали песни поэты Магжан Жумабаев, Ильяс Джансугуров, Джубан Мулдагалиев, Жарынкасы Баранбаев.
• В его родном городе Казалинске его любовно называют «Батыр Гани», «Батыр-бала». Имя Гани Муратбаева носят улицы в городах: Алматы, Кызылорда, Астана, Актобе и т. д.
• В г. Алматы Муратбаеву установлен памятник и Республиканский Дворец школьников носит его имя.
• В Алматы есть улица Муратбаева.
• В 2002 году была выпущена почтовая марка Казахстана, посвященная Муратбаеву.
• В городе Тараз, есть школа имени Гани Муратбаева.
• Кызылординский стадион носит имя Гани Муратбаева.
• Именем Гани Муратбаева названа детская железная дорога в г. Шымкент.

Литература

• Аскаров С. Гани Муратбаев / Вожаки комсомола. — 3-е изд., испр. — М.: Молодая гвардия, 1978. — Жизнь замечательных людей. Сер. биогр. Вып. 2 (538).

Ссылки

• [www.kazembassy.ru/issue/?issueId=712 Посольство Казахстана в России]
• [www.kazpravda.kz/index.php?uin=1152013916&act=archive_date&day=2&month=8&year=2003 Республиканская газета Казправда]

Отрывок, характеризующий Муратбаев, Гани

– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.