Мюзен, Овид

Овид Мюзен (фр. Ovide Musin; 22 сентября 1854, Нандрен — 30 октября 1929, Бруклин) — бельгийский скрипач и композитор.

Учился в Льежской консерватории у Дезире Хейнберга. Получив в 1870 г. золотую медаль, играл в курортном оркестре Остенде под руководством Жана-Батиста Синжеле. По окончании Франко-прусской войны отправился в Париж совершенствовать своё мастерство в классе Юбера Леонара.

Приобрёл известность, прежде всего, как ансамблист. С 1875 г. руководил струнным квартетом, специализируясь на исполнении новейшей музыки, — в частности, квартет популяризировал во Франции камерные сочинения Иоганнеса Брамса. В 1880 г. исполнил премьеру Первого фортепианного квартета Габриэля Форе, с автором в партии фортепиано, альтистом Луи ван Вафельгемом и виолончелистом Эрманно Мариотти. Как солист гастролировал по всему миру, включая Японию, Китай, Индонезию и Филиппины; в 1882 г. посетил Россию (вместе с певицей Селией Требелли), проехав с концертами от Гельсингфорса до Одессы. В 1891 г. в Нью-Йорке женился на певице Анне Луизе Таннер. На рубеже 1890—1900-х гг. некоторое время вёл класс скрипки в Льежской консерватории, затем окончательно обосновался в Нью-Йорке, открыв собственную музыкальную школу.

Мюзену принадлежит четыре сборника упражнений для скрипки, ряд салонных пьес. В 1920 г. он опубликовал книгу воспоминаний (англ. My Memories: A half-century of adventures and experiences and globe travel written by himself).

Имя Мюзена носит площадь в Нандрене (фр. Place Ovide Musin), бывшая площадь Батти, на которой стоял дом, где Мюзен родился. На площади установлен бюст музыканта.

Ссылки

• Мюзен, Овид: ноты произведений на International Music Score Library Project
• [www.archive.org/stream/mymemories00musigoog#page/n14/mode/2up Ovide Musin. My Memories]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Мюзен, Овид

Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.