Негоица, Павел Афанасьевич
| Павел Афанасьевич Негоица | |||
| Дата рождения: | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения: | |||
| Награды и премии: |
| ||
| Сайт: |
[www.rg.ru ru] | ||
Негоица, Павел Афанасьевич — генеральный директор федерального государственного учреждения «Редакция „Российской газеты“»[1]
Содержание
Биография
Родился 14 июля 1952 года в Измаиле, Одесская область.
Высшее образование
В 1979 году окончил Московский государственный университет по специальности «журналистика».
Трудовая деятельность
Начинал трудовую деятельность в 1970 году в качестве курсанта Киевского речного училища, в 1971 году стал вторым помощником капитана теплохода. После этого два года прослужил в рядах Советской Армии. После возвращения из армии стал студентом Московского государственного университета.
С 1979 по 2003 годы работал в московской газете «Труд», прошёл путь от стажёра и корреспондента до генерального директора газеты. В 2003 году работал заместителем генерального директора ОАО «Редакция газеты „Известия“». После этого перешёл на должность заместителя генерального директора редакции «Российской газеты», также являлся директором региональной сети ФГУ.
26 октября 2010 года назначен на должность генерального директора ФГУ «Редакция „Российская газета“»[2]
Награды
Личная жизнь
Женат, двое детей.
Напишите отзыв о статье "Негоица, Павел Афанасьевич"
Примечания
- ↑ [rg.ru/about/index.html Интернет-версия «Российской газеты», о газете]
- ↑ [rg.ru/2010/10/26/negoitsa-anons.html Павел Негоица назначен новым генеральным директором «РГ»]
- ↑ [publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201605160001?index=17&rangeSize=1 Указ Президента Российской Федерации от 14 мая 2016 г. № 225 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
|
Это заготовка статьи о персоналии из России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Негоица, Павел Афанасьевич
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
