Неклюдов, Валентин Леонидович

Валентин Леонидович Неклюдов
Дата рождения	2 июля 1910(1910-07-02)
Место рождения	Омск Акмолинская область Российская империя
Дата смерти	21 мая 1979(1979-05-21) (68 лет)
Место смерти	Кишинёв Молдавская ССР СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	НКВД, КГБ, МВД
Звание	Полковник
Часть	ОМСБОН Партизанский отряд «Боевой»
Командовал	партизанским отрядом
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Валентин Леонидович Неклю́дов (1910—1979) — деятель советских спецслужб, во время Великой Отечественной войны командир партизанского отряда «Боевой», действовавшего во вражеском тылу на территории Белорусской ССР и Литовской ССР; Герой Советского Союза.

Биография

Родился 2 июля 1910 года в городе Омске в семье служащих. Воспитывался в детском доме.

В 1931 году окончил Новосибирский коммунистический университет.
В 1931—1933 годах служил в Красной армии. С 1933 года на службе в органах безопасности.
Член ВКП(б)/КПСС с 1940 года.
В июне 1941 года зачислен в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР (ОМСБОН), в которую вошли кадровые чекисты, пограничники и спортсмены. Основной задачей бригады стала подготовка отрядов для действий в тылу противника.
С октября 1941 года участвовал в боевых действиях.
В феврале 1942 года в составе партизанского отряда «Боевой» в должности комиссара отряда перешёл линию фронта для ведения диверсионной, разведывательной и специальной деятельности в тылу врага.
С августа 1942 года — командир партизанского отряда «Боевой».
20 июля 1944 года, с честью выполнив свою задачу, отряд соединился с частями Красной Армии.
С конца войны руководил чекистской школой в Белоруссии.
С августа 1945 — начальник Могилёвской межкраевой школы НКГБ СССР.
После войны до 1951 года служил в МГБ Молдавской ССР, откуда перешёл на работу в МВД на должность начальника Кишинёвского городского отдела милиции.
С 1958 года в запасе.
Скончался 21 мая 1979 года. Похоронен в Кишинёве.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за образцовое выполнение заданий командования в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в тылу противника и проявленные при этом отвагу и геройство было присвоено звание Герой Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 5102).
• Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 2 степени, Красной звезды, медалями, знаком Почётный сотрудник госбезопасности.

О деятельности партизанского отряда «Боевой»

«Боевой» — специальный партизанский отряд Наркомата Государственной безопасности БССР (НКГБ), который в Отечественную войну боролся против оккупантов на территории Белоруссии и Литвы. Создан в октябре 1941 года из спортсменов-добровольцев. В марте 1942 года переправился в тыл врага на лыжах (44 чел.) командир А. С. Горячев, а с 7.08.42 года В. Л. Неклюдов (Герой Советского Союза с 1944 года). Действовал в Россонском, Полоцком, Освейском, Ветринском районах Витебской области, Мядельском, Докшицком, Ошмянском районах Вилейской области, в южно-восточных районах Литовской ССР. В ходе боевых действий значительно пополнился за счёт местного населения. Партизаны отряда «Боевой» пустили под откос 128 вражеских эшелонов, в т.ч. 3 бронепоезда, 1058 вагонов и платформ, 113 автомашин и мотоциклов, 8 танков, 4 бронемашины, 1 самолёт, взорвали и сожгли 78 мостов, 16 складов с боеприпасами и продуктами, разрушили 9,5 км железнодорожного полотна, более 6 км телефонной связи. 20 июля 1944 года отряд (674 чел.) соединился с частями Советской Армии. И.С. Борисов, П.И. Емельянов, Минск. Белорусская советская энциклопедия, том II, стр. 195, изд. г. Минск, 1972 г.

Основная задача отряда — разведка гарнизонов противника, перемещения его воинских частей и соединений, всех мероприятий оккупантов… Попутно — диверсии на железных и шоссейных дорогах, помощь местным партизанским отрядам. Капустёнок Г. В. Отряд меняет название. Минск: Беларусь, 1990. [Воспоминания партизана-разведчика спецотряда «Боевой» НКГБ БССР.]

Разведка — это особая деятельность «Боевого» и наиболее яркая страница… …она велась главным образом в направлении насаждения резидентур в новых районах. За это время насаждена сеть во всех гарнизонах, прилегающих к городам Молодечно, Вилейка, Лепель. Кроме того, связные спецгруппы в этот период находились в таких пунктах противника, как Двинск, Псков, Минск, Полоцк. Добыты сведения о численности гарнизонов, политорганизаций этих пунктов — их руководстве, составе полиции и других антисоветских формированиях. Особое внимание уделялось агентурно-оперативной работе. Она велась в сложный период, когда гитлеровцы развернули бешеную агитацию за «новый порядок» в Европе. Действуя на территории Белоруссии, руководство «Боевого» засылало в разведорганы противника своих агентов. Михаил Шиманский, лауреат Государственной премии Беларуси «Боевой»: хранить вечно!» Часть 2.

Какие задачи ставились группе?… Внедрить агентуру в административные органы, отделения гестапо, полиции, националистические организации, корпус самообороны, находящиеся в городах Витебске, Полоцке, Невеле, Дриссе, Себеже и др. Далее — собирать сведения о руководящем составе вышеназванных структур. Агентурно подготовить и секретно снять руководящего офицера отделения гестапо в г. Полоцке и доставить его в Москву. Агентурным путём выкрасть розыскной список гестапо № 3 и вновь изданный немцами учебник по разведке, называющийся «Разведывательная служба противника на Северном фронте», а также другие документы, представляющие оперативную ценность. Способ переброски — переход через линию фронта. Михаил Шиманский, «Боевой»: хранить вечно!» Часть 1.

Одной из задач ставилось создание в районе деятельности отряда «Боевой» базы для приёма из центра бойцов и дальнейшей переброски её в глубокий тыл противника (в направлении Латвии и Западной Белоруссии).

Некоторые известные документы

О разведывательных операциях

11 августа 1943 г. Руководитель оперативной группы, действующей в районе местечка Докшицы Вилейской области БССР, капитан госбезопасности Неклюдов 10 августа сего года сообщил текст договора, заключённого в Берлине между «Русским национальным комитетом» и германским правительством 10 июня 1943 г. Ниже приводится текст договора. «Договор. Пункт первый. «Русский национальный комитет» действует на территории России, подвластной Германии. «Комитет» содействует германским властям в проведении тотальной мобилизации и формирует русские национальные части для фронта. «Комитет» на оккупированной территории не издаёт своих постановлений и подконтролен германскому правительству. Пункт второй. Вооружение и снаряжение русских национальных частей берёт на себя германское правительство, и оно оставляет за собой право использовать их по своему усмотрению. Учредить в русских национальных частях должность шеф-офицера с широкими полномочиями… (Прим. Так называемый «Русский комитет» был образован 27 декабря 1942 г. в Берлине. В его состав вошли — А. А. Власов (председатель), В. Ф. Малышкин (секретарь), Г. Н. Жиленков, И. А. Благовещенский, Ф. И. Трухин и др. К Власову был прикреплён постоянный представитель вермахта Штрик-Штрикфельдт. В тот же день «комитет» выступил с обращением к бойцам и командирам Красной Армии и всему русскому народу. В нём говорилось, что «русский комитет» ставит задачу свергнуть Советское правительство, уничтожить большевизм, создать новое русское правительство и заключить мир с Германией. Наряду с этим в указанном обращении содержался призыв к бойцам и командирам Красной Армии, ко всем советским людям вступать в так называемую «русскую освободительную армию», планируемую к созданию германским правительством совместно с «русским комитетом»). Пункт третий. Положение о новой России и её правительстве будет определено постановлением фюрера после войны. Договор составлен в двух экземплярах на русском и немецком языках. Один оригинал хранится при германском правительстве, второй — при «Русском национальном комитете». Договор подписали: глава германского правительства Адольф Гитлер, председатель «Русского национального комитета» генерал-лейтенант Власов. При подписании договора присутствовал министр иностранных дел Германии Риббентроп. Берлин. 10 июня 1943 г.» Начальник 2-го отдела Четвертого управления НКГБ СССР Маклярский. Спецсообщение Четвертого управления НКГБ СССР народному комиссару государственной безопасности СССР В. Н. Меркулову о договоре междуправительством Германии и так называемым Русским национальным комитетом.

О специальных операциях

27 августа 1943 г. Созданный немцами «Русский комитет», как известно, возглавляется изменником Родины бывшим генерал-лейтенантом Красной Армии Власовым А. А. (впредь именуемым «Ворон»). «Ворон», проживая постоянно в районе Берлина, периодически посещает города Псков, Смоленск, Минск, Борисов (город)Борисов, Витебск, Житомир и другие, где немцами организованы отделения «Русского комитета» и части «Русской освободительной армии». В целях ликвидации «Ворона» НКГБ СССР проводятся следующие мероприятия: I. По г. Пскову… II. По г. Смоленску… III. По г. Минску… IV. По г. Витебску… V. По районам Калининской области… VI. Задания о подготовке необходимых мероприятий по ликвидации «Ворона» нами даны также следующим оперативным группам НКГБ СССР, действующим в тылу противника: 1. Оперативной группе тов. Лопатина, находящейся в районе г. Борисова. 2. Оперативной группе тов. Малюгина, находящейся в районе гг. Жлобин—Могилев БССР. 3. Оперативной группе тов. Неклюдова, находящейся в районе гг.Вильно-Молодечно БССР. 4. Оперативной группе тов. Рабцевича, находящейся в районе гг. Бобруйск—Калинковичи БССР. 5. Оперативной группе тов. Медведева, находящейся в районе г. Ровно УССР. 6. Оперативной группе тов. Карасева, находящейся в районе гг. Овруч—Киев. Руководителям перечисленных оперативных групп предложено изучить условия жизни и быта «Ворона», состояние его охраны, своевременно выявлять и доносить в НКГБ СССР данные о местопребывании и маршрутах следования «Ворона». VII. Кроме изложенного выше, НКГБ СССР разрабатывает ряд других мероприятий по ликвидации «Ворона», о которых будет доложено дополнительно. Народный комиссар Государственной безопасности Союза ССР Меркулов. Докладная записка НКГБ СССР № 1767/М в ГКО СССР с предложением о ликвидации изменника Родины А. А. Власова.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3138 Неклюдов, Валентин Леонидович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.sibmemorial.ru/node/1192 Неклюдов, Валентин Леонидович. Новосибирская книга памяти]
• [az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0008/154ec16d Неклюдов Валентин Леонидович]

Отрывок, характеризующий Неклюдов, Валентин Леонидович

– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.