Нефёдов, Сергей Александрович
Поделись знанием:
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
Серге́й Алекса́ндрович Нефёдов (род. 4 ноября 1951 года) — российский историк. Доктор исторических и кандидат физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН, профессор Уральского федерального университета. Автор более 230 научных работ, в том числе таких монографий, как «Факторный анализ исторического процесса» (М., 2008), «Secular Cycles» (Oxford and Princeton, 2009; совместно с П.В. Турчиным), «История России. Факторный анализ» (в 2 т. М., 2010, 2011).
Внёс большой вклад в изучение неомальтузианских демографических циклов — циклов, в которых периодически возникающее перенаселение приводит к голоду, что в свою очередь ведет к социальным революциям, войнам и прочим последствиям характерным для демографических катастроф. Существование демографических циклов в доиндустриальной истории Европы было обнаружено в 1930-х годах В. Абелем и М. Постаном. С. А. Нефёдовым в последнее время был сделан наиболее серьёзный вклад в аппробацию неомальтузианской теории на материале России и стран Востока. Продолжая работы Ф. Броделя, Э. Ле Руа Ладюри и Дж. Голдстоуна, С. А. Нефёдову удалось показать, что демографические циклы были базовой характеристикой динамики всех сложных аграрных систем (а не только лишь исключительно китайским или средневековым европейским феноменом). В этом контексте С. А. Нефедов описывает русскую революцию начала ХХ века как завершающую фазу демографического цикла. Дискуссия между С. А. Нефедовым и Б. Н. Мироновым о причинах русской революции [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=category§ionid=12&id=23&Itemid=76] вовлекла в свою орбиту многих ведущих историков и стала важной темой российских исторических журналов.
Лауреат премий «Общественная мысль-2008», «Общественная мысль-2011» и премии имени академика Рычкова (2011).
Содержание
Основные работы
Монографии
- Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. — Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2005. — 539 с.
- Концепция демографических циклов. — Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2007. — 141 с.
- Факторный анализ исторического процесса. История Востока. — М: Территория будущего, 2008. — 751 с.
- Аграрные и демографические итоги русской революции. — Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2009. — 203 с.
- Turchin P. and Nefedov S. [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=220&Itemid=1 Secular Cycles]. — Oxford and Princeton: Princeton University Press, 2009. — 349 р.
- История России. Факторный анализ. В 2 т. — М.: Территория будущего, 2010, 2011.
- Аграрные и демографические итоги сталинской коллективизации. — Тамбов: Издательство ТГУ, 2013. — 285 с.
Статьи
- Compact Macromodel of Pre-Industrial Population Growth // Historical Methods. 2002. Vol. 35. № 2. P. 92-94. (with J. Komlos)
- Eski Rusia’ da Osmanli sistemi: Timar // DA — diyalog avrasya. Istambul, 2003. N. 8 P. 34-40.
- A model of demographic cycles in a traditional society: the case of Ancient China // Social Evolution & History. 2004. Vol. 3. N 1. P. 69 — 80 [www.socionauki.ru/journal/articles/130062/].
- Modeling Malthusian Dynamics in Pre-industrial Societies //Social Evolution & History. 2014. Vol.13, N 1.P. 172-184.
- [ecsocman.hse.ru/data/667/835/1231/7.pdf Нефёдов С. А. Гибель Советского Союза в контексте истории мирового социализма] // Общественные науки и современность. 2002. № 6. С. 66-77. (с В. В. Алексеевым).
- Нефёдов С. А. Реформы Ивана III и Ивана IV: османское влияние // Вопросы истории. 2002. № 11. С. 30-53.
- Нефёдов С. А. О возможности применения структурно-демографической теории при изучении истории России XVI века // Отечественная история. 2003. № 5. С. 63-72.
- Нефёдов С. А. Теория демографических циклов и социальная эволюция древних и средневековых обществ Востока // Восток — Oriens. 2003. № 3. С. 5-22.
- Нефёдов С. А. Первые шаги российской модернизации: реформы середины XVII века // Вопросы истории. 2004. № 4. С. 33-52.
- Нефёдов С. А. О экономических предпосылках русской революции // Общественные науки и современность. 2005. № 3. — С. 83-96.
- Нефёдов С. А. Монгольские завоевания и формирование российской цивилизации // Вопросы истории. 2006. № 2. С. 113—123.
- Нефёдов С. А. Истоки 1905 года: «Революция извне»?// Вопросы истории. 2008. С. 47-60.
- Нефёдов С. А. О связи демографических показателей и потребления в России конца XIX-начала ХХ века // Российская история. 2009. № 2. С. 155—162.
- Нефёдов С. А. О причинах демографической стагнации в России накануне отмены крепостного права // Вопросы истории. 2010. № 8. С. 78-82.
- Нефёдов С. А. Уровень потребления в России начала XX века и причины русской революции // Общественные науки и современность. 2010. № 5. С. 126—137.
- Нефёдов С. А. К дискуссии об уровне потребления в пореформенной и предреволюционной России // Российская история. 2011. № 1. С. 73-86.
- [www.academia.edu/19464008/%D0%9D%D0%B5%D1%84%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2_%D0%A1._%D0%90._%D0%9F%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8_%D0%AD%D0%BA%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%80%D1%82._2011._1._%D0%A1._16-20 Нефёдов С. А. Постижение истории // Эксперт. 2011. № 1. – С. 16-20.]
- Нефёдов С. А. Уровень жизни населения в дореволюционной России // Вопросы истории. 2011. № 5. С. 127—136.
- Нефёдов С. А. Уровень потребления в России начала ХХ века и причины русской революции. Статья вторая // Общественные науки и современность. 2011. № 3. С. 97-111.
- Нефёдов С. А. Неомальтузианство в современной методологии истории // Вестник Российской академии наук. 2012. № 12. С. 1092-1100.
- Нефёдов С. А. Экономические законы истории // Вопросы экономики. 2012. № 11. С. 118-134.
- Нефёдов С. А. 1941 г.: дорога на Москву // Вопросы истории. 2012. №7. С. 44-53.
- Нефёдов С. А. Происхождение «регулярного государства» Петра Великого //Вопросы истории. 2013. №9. С. 167-168; 2014. № 1. С. 31-40; № 2. С. 42-58; № 4. С. 43-50; № 5. С. 52-63.
- Нефёдов С. А. Биологические причины голода 1933 года //Общественные науки и современность. 2013. №1. С. 135-140.
Напишите отзыв о статье "Нефёдов, Сергей Александрович"
Ссылки
- [www.socionauki.ru/authors/nefedov_s_a Страница] на сайте «Соционауки»
- [www.hist1.narod.ru Персональный сайт]
- [cliodynamics.ru/ Сайт «Клиодинамика»]
Отрывок, характеризующий Нефёдов, Сергей Александрович
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
