Нуров, Георгий Валерьевич

Георгий Нуров
Общая информация
Полное имя	Георгий Валерьевич Нуров
Прозвище	Нура
Родился
Гражданство
Рост	179 см
Вес	72 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Урал
Номер	94
Карьера
Молодёжные клубы
2004—2011	Локомотив (Москва)
Клубная карьера*
2011	Локомотив (Москва)	1 (0)
2012—2014	Рубин	6 (0)
2012—2013	→  Нефтехимик	49 (7)
2014—н.в.	Урал	2 (0)
2015	→  Балтика	6 (0)
2015	→  Томь	11 (1)
Национальная сборная**
2008	Россия (до 17)	3 (1)
2010—2011	Россия (до 19)	5 (3)
2011	Россия (студ.)	3 (0)
2013—2015	Россия (до 21)	3 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 25 сентября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Гео́ргий Вале́рьевич Ну́ров (8 июня 1992, Москва) — российский футболист, нападающий клуба «Урал».

Карьера

Клубная

Футболом начал заниматься в школе московского «Динамо». В одной из первых игр тренеры определили его на позицию вратаря, но несмотря на это, Георгий регулярно подключался к атаке, и в итоге забил восемь мячей в игре, а его команда выиграла со счётом 9:1. После такого результата его взяли в команду нападающим. Первыми тренерами были Валерий Стаферов и Сергей Силкин. В 2004 году Геннадий Колосов, тренировавший команду «Локомотива» 1992-го рождения, пригласил Георгия к себе. Отыграв там несколько лет, в 15 лет был приглашён в дублирующую команду, за которую начал регулярно выступать с 2009 года. Первый матч в молодёжном первенстве провёл 19 марта 2009 года с подмосковными «Химками», в котором он вышел во втором тайме вместо Алана Гатагова. Впервые отличиться ему удалось лишь в 13-м туре первенства, когда забитый им мяч принёс победу его клубу над сверстниками из «Томи».

В начале ноября 2011 года Нуров впервые попал в заявку основной команды на выездной матч группового этапа Лиги Европы против греческого АЕКа. В этой игре Георгий дебютировал за «Локомотив», выйдя на замену за 10 минут до окончания матча вместо Владислава Игнатьева. Спустя три дня состоялся его дебют и во внутреннем первенстве. На 90-й минуте матча с московским ЦСКА он заменил на поле Дмитрия Сычёва. В декабре 2011 года у Георгия закончился срок контракта с «Локомотивом», продлевать который он не стал и покинул команду.

18 февраля 2012 года стал игроком казанского «Рубина», подписав контракт, рассчитанный на три года.

В июле 2014 года перешёл в «Урал», подписав с клубом контракт на 2 года.

В феврале 2015 на правах аренды перешёл в калининградскую «Балтику» до конца сезона.

В июле 2015 был арендован «Томью» до конца сезона. Дебютировал в составе томского клуба 11 июля 2015 года в матче со «Спартаком-2», заменив Анзора Санаю. Первый гол за томский клуб забил 4 октября 2015 года в ворота СКА-Энергии.

В сборной

Выступал за сборные Москвы в различных соревнованиях. В 2007 году стал победителем Первенства России среди регионов, сравняв счет в финале и реализовав последний послематчевый пенальти, за что был удостоен звания кандидата в мастера спорта. Привлекался в юношескую сборную России с момента её основания и за время существования этой сборной, забил наибольшее количество мячей в товарищеских и официальных матчах. В Новогоднем турнире кубка Nike 2007—2008 года в американском Брадентоне установил рекорд результативности в одном матче, оформив покер в игре со сборной Турции. В 2010 году стал привлекаться к играм юношеской сборной России, за которую дебютировал 11 августа в товарищеской игре с австрийцами. Незадолго до перерыва Георгий открыл счёт, однако россияне не смогли удержать победный счёт, пропустив во втором тайме ответный гол. В середине октября того же года Нуров оформил за сборную дубль, принеся тем самым своей команде волевую победу над Украиной.

В составе студенческой сборной России участвовал во Всемирной Универсиаде 2011 года в Шэньчжэне, где россияне стали четвёртыми.

Достижения

• Чемпион России среди юношей не старше 16 лет: 2007
• Чемпион России среди молодёжных команд: 2011

Личная жизнь

В детстве занимался карате, участвовал в различных соревнованиях, занимал призовые места.

Ссылки

• [www.fclm.ru/ru/team/players/player/index.php?id_4=2850 Профиль игрока на сайте «Локомотива»]
• [footballfacts.ru/players/24021 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/1236959250 Профиль] на сайте Sportbox.ru
• [rfpl.org/players/players_11323.html Статистика на сайте РФПЛ]
• [uefa.com/teamsandplayers/players/player=250004953/profile/index.html Статистика на сайте UEFA.com] (рус.)
• [www.transfermarkt.com/georgi-nurov/profil/spieler/104514 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/georgi-nurov/158305 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Нуров, Георгий Валерьевич

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.