Нью-Аллакакет (Аляска)

Статистически обособленная местность Нью-Аллакакет англ. New Allakaket Страна СШАСША Штат АляскаАляска Зона переписи населения Юкон-Коюкук Координаты 66°33′04″ с. ш. 152°39′06″ з. д.66.55111° с. ш. 152.65167° з. д. / 66.55111; -152.65167    Площадь 7,1 км² Население 66 человек (2010) Часовой пояс UTC-9, летом UTC-8

Нью-Аллакакет (англ. New Allakaket) — статистически обособленная местность в зоне переписи населения Юкон-Коюкук, штат Аляска, США.

География

По данным Бюро переписи населения США площадь населённого пункта составляет 7,1 км², из них суша составляет 5,8 км², а водные поверхности — 1,3 км². Расположен на южном берегу реки Коюкук, к югу от города Аллакакет, примерно в 306 км по прямой от Фэрбанкса.

Население

По данным переписи 2000 года население статистически обособленной местности составляло 36 человек. Расовый состав: коренные американцы — 100 %; белые — 0 %. Доля лиц в возрасте младше 18 лет — 44,4 %; лиц старше 65 лет — 5,6 %. Средний возраст населения — 23 года. На каждые 100 женщин приходится 125 мужчин; на каждые 100 женщин в возрасте старше 18 лет — 100 мужчин.

Из 8 домашних хозяйств в 75 % — воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 75 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары, 12,5 % не имели семьи. 0 % от общего числа хозяйств на момент переписи жили самостоятельно, при этом 0 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. В среднем домашнее хозяйство ведут 4,5 человек, а средний размер семьи — 4,57 человек.

Средний доход на совместное хозяйство — $30 625; средний доход на семью — $30 625.

Отрывок, характеризующий Нью-Аллакакет (Аляска)

– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!