Нэйгуань империи Тан

См. также: Чиновники империи Тан и Высшие государственные органы империи Тан

Нэйгуань империи Тан — словом нэйгуань (кит. упр. 內官, пиньинь: nèiguān, палл.: нэйгуань, внутренние чиновники) обозначают: 1. столичных чиновников, 2. придворных евнухов, 3. придворных служанок и фрейлин.

Применительно к танской бюрократической системе этим словом именовали императорских «наложниц», хотя этот термин трудно применить к Китаю, вернее будет женщины из внутренних покоев дворца. Конфуцианская модель государства требовала, чтобы все приближённые к источнику власти и сами наделялись властными полномочиями. Поэтому дворцовые женщины также были «чиновниками» и в пределах дворца наделялись некоторыми обязанностями и полномочиями.

Фэй

Титул кит. упр. 妃, пиньинь: fēi, палл.: Фэй полагался четырём женщинам 1-го ранга. Они приравнивались по статусу к супруге наследника престола. Фэи во всём помогали императрице, поддерживали порядок во время женских ритуалов, могли заниматься любыми делами, связанными с внутренними покоями, то есть открытый перечень полномочий.

1-я. Гуйфэй (кит. упр. 貴妃, пиньинь: guìfēi, палл.: Драгоценная почётная подруга ), ранг основной 1-й. Этот титул носила знаменитая Ян Юхуань.

2-я. Хуэйфэй (кит. упр. 惠妃, пиньинь: huìfēi, палл.: Благая почётная подруга ), ранг основной 1-й.

3-я. Лифэй (кит. упр. 麗妃, пиньинь: lìfēi, палл.: Прекрасная почётная подруга ), ранг основной 1-й.

4-я. Хуафэй (кит. упр. 華妃, пиньинь: huáfēi, палл.: Изящная почётная подруга ), ранг основной 1-й.

И

Женщины 2-го ранга. Наставляли остальных в добропорядочности, риторике, эстетике, трудолюбии. Организовывали помощь императрице при исполнении ритуалов. 1-я. Шуи (кит. упр. 淑儀, пиньинь: shuyi, палл.: Образец чистоты), ранг основной 2-й.

2-я. Дэи (кит. упр. 德儀, пиньинь: deyi, палл.: Образей добродетели), ранг основной 2-й.

3-я. Саньи (кит. упр. 賢儀, пиньинь: sayi, палл.: Образей достоинства), ранг основной 2-й.

4-я. Шуньи (кит. упр. 順儀, пиньинь: shunyi, палл.: Образец кроткости), ранг основной 2-й.

5-я. Ваньи (кит. упр. 婉儀, пиньинь: wanyi, палл.: Образец прелести), ранг основной 2-й.

6-я. Фанъи (кит. упр. 芳儀, пиньинь: fangyi, палл.: Образец кроткости), ранг основной 2-й.

Мэйжэнь

Четыре кит. упр. 美人, пиньинь: meiren, палл.: красавицы, женщины 3-го ранга. Во время церемонии предводительствовали жёнами чиновников, при жертвоприношениях ведали некоторыми делами, принимали гостей во внутренних покоях.

Цайжэнь

Семь кит. упр. 才人, пиньинь: cairen, палл.: одарённые, женщины 4-го ранга. Отвечали за порядок в покоях императрицы.

Остальные

Остальные не имели стль жёсткой привязки к рангу. Для некоторого времени можно указать:

• 27 «баолинь» (кит. упр. 寶林, пиньинь: baolin, палл.: лес драгоценностей), ранг основной 6-й.
• 27 «юйнюй» (кит. упр. 禦女, пиньинь: yunu, палл.: лес драгоценностей), ранг основной 7-й.
• 27 «цайнюй» (кит. упр. 采女, пиньинь: cainu, палл.: отборные девы), ранг основной 8-й.

и многие другие.

Литература

• Рыбаков В. М. [www.pvost.org/pv/archives/557 Танская бюрократия. Часть 1.: Генезис и структура]. — Санкт-Петербург: Петербургское востоковедение, 2009. — 512 с. — (ORIENTALIA). — ISBN 978-5-85803-405-6.
• Ниида Нобору. Собрание сохранившихся общеобязательных установлений Тан = То рё сю и. — Токио, 1964.
• Оуян Сю. [zh.wikisource.org/wiki/%E6%96%B0%E5%94%90%E6%9B%B8 Новая история Тан] = 新唐書. — Пекин, 1975. — Т. 1-20.
• Лю Сю (劉昫). [zh.wikisource.org/wiki/%E6%97%A7%E5%94%90%E4%B9%A6 Старая история Тан] = 舊唐書. — Шанхай, 1936. — Т. 446-475. — (Сы бу бэй яо (Избранные произведения по четырём разделам литературы)).

• Уголовные установления Тан с разъяснениями = Тан люй шу и. — Шанхай, 1936-1939. — Т. 775-780. — (Цуншу цзичэн).
• Важнейшие материалы Тан = Тан хуэй яо. — Шанхай, 1936-1939. — Т. 813-780828. — (Цуншу цзичэн).

• Rotours R.,des. = Traite des Fonctionnaires et traite de l'Armee. — Leyde, 1947-1948. — Т. 1-2.

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.

См. Син Тан шу. Цзюань 47

Отрывок, характеризующий Нэйгуань империи Тан

Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.