Обнажённый город
| Обнажённый город | |
| The Naked City | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Альберт Мальц |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор |
Миклош Рожа |
| Кинокомпания |
Universal Studios, Hellinger Productions |
| Длительность |
96 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Обнажённый город» (англ. The Naked City) — чёрно-белый фильм-нуар 1948 года, снятый режиссёром Жюлем Дассеном. В 2007 году Библиотека Конгресса включила ленту в Национальный реестр фильмов.
Идеи фильма легли в основу одноимённого телесериала 1958—1963 годов.
Сюжет
Молодая модель Джин Декстер была оглушена неизвестными и утоплена в собственной ванне в своей квартире на Манхэттене. При этом исчезли ювелирные украшения, которые Декстер предположительно успела приобрести до своей смерти.
Фильм по сути повествует о шести днях из жизни Нью-Йорка, тех днях, которые заняли убийство и последующее его расследование лейтенантом Дэном Малдуном и детективом Джеймсом Хэллораном. Первый из них является опытным детективом, прослужившим в полиции более тридцати лет. Его же напарник живёт в одном из рабочих кварталов и целует каждое утро свою жену на прощанье. Рассказ об их работе и деятельности нью-йоркского департамента полиции время от времени прерывается краткими вставками о жизни города вокруг них и, в особенности, о реакции жителей на убийство и газетными репортажами о ходе дела. Малдун и Хэллоран вначале должны ответить, почему Джин была убита, откуда у девушки с небольшим заработком деньги на драгоценности, не результат ли всё это любовной интрижки (если да, то с кем?) или всё гораздо сложнее и запутаннее?
Восстановив последние 18 месяцев жизни жертвы, расследование выходит на таинственного «Филиппа Хендерсона», с которым Джин предположительно имела любовные отношения, и на Фрэнка Найлза, который слишком непоследователен в своих показаниях, чтобы убедить Малдуна в своей невиновности. Вскоре лейтенант приходит к выводу, что в убийстве принимали участие как минимум двое человек. Это ещё больше усложняет дело. Жертва, как оказывается, вела раскованный образ жизни, наполненный мужчинами и вечеринками, и была связана сразу с несколькими непристойными личностями.
Расследование последовательно приводит полицейских на верхние и нижние ступени социальной лестницы Нью-Йорка в поисках убийцы, а вскоре предоставляет им целый ряд взаимосвязанных фактов, судя по которым по крайней мере трое мужчин могли желать смерти Джины. По ходу фильма бегло показана частная жизнь и самих детективов, что являлось новым для картин того времени. Финальная сцена впечатляющей погони через Вильямсбургский мост по направлению от Нижнего Ист-Сайда Манхэттена к Бруклину является одной из классических в жанре.
В ролях
- Барри Фицджеральд — лейтенант Дэн Малдун
- Ховард Дафф — Фрэнк Найлз
- Дороти Харт — Рут Моррисон
- Дон Тэйлор — Джеймс Хэллоран
- Фрэнк Конрой — капитан Донахью
- Тед де Корсия — Уилли Гарса
- Хаус Джеймсон — д-р Стоунмен
- Беверли Бэйн — миссис Стоунман (в титрах не указана)
Создание
Название фильма повторяет заголовок фотоальбома Виджи, изданного в 1945 году. Права на название были выкуплены продюсером картины Марком Хеллингером. Как он говорил позднее, актёры исполняли свои роли в реальных квартирах, небоскрёбах и на реальных улицах[1]. Всего для съёмок в фильме было использовано 107 различных мест. И хотя «Обнажённый город» Жюля Дассена не первый в ряду фильмов, использовавших псевдодокументальный стиль, но произошедшее именно в его рамках слияние актёров и реальных людей на самых что ни на есть реальных улицах вдохновило множество последующих фильмов[1]. Съёмочная группа работала внутри фургона, оснащённого прозрачными только с одной стороны стёклами, и могла тем самым снимать город, в то же время оставаясь невидимой для прохожих[1].
В фильме, основанном на сюжете Мэлвина Уолда, применено закадровое повествование, при этом используется голос продюсера данной картины Марка Хеллингера.
Хотя в «Обнажённом городе» нет языка улиц или кровавых тел, но в то же время он реалистичен для фильма 1948 года[2].
Ведущие роли исполняли не звёзды, их имена, за исключением Барри Фицджеральда, были незнакомы широкой аудитории. Сам «Обнажённый город» наполнен не столько исполнителями ролей, сколько самыми обычными людьми[2].
Награды и номинации
| Год | Премия | Категория | Имя | Результат |
|---|---|---|---|---|
| 1949 | Оскар | Лучшая операторская работа, чёрно-белый фильм | Уильям Дэниелс | Победа |
| Лучший монтаж | Пол Уэзервэкс | Победа | ||
| Лучший оригинальный литературный первоисточник | Мэлвин Уолд | Номинация | ||
| 1949 | BAFTA | Лучший фильм | Номинация | |
| 1949 | Writers Guild of America Award | Лучший сценарий драматического фильма | Альберт Мальц, Мэлвин Уолд | Номинация |
| Лучший сценарий фильма, затрагивающего проблемы американской жизни | Альберт Мальц, Мэлвин Уолд | Номинация |
Напишите отзыв о статье "Обнажённый город"
Примечания
- ↑ 1 2 3 R. Edelman. The Naked City // International Dictionary of Films and Filmmakers / Tom Pendergast, Sara Pendergast. — 4-е. — USA: St. James Press, 2000. — Vol. 1. — P. 817. — ISBN 1-55862-449-X.
- ↑ 1 2 R. Edelman. The Naked City // International Dictionary of Films and Filmmakers / Tom Pendergast, Sara Pendergast. — 4-е. — USA: St. James Press, 2000. — Vol. 1. — P. 818. — ISBN 1-55862-449-X.
Ссылки
- «Обнажённый город» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v32653 Обнажённый город] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/1040398-naked_city/ «Обнажённый город»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
Отрывок, характеризующий Обнажённый город
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
