Обыкновенная гамбузия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Обыкновенная гамбузия

Самка (вверху), самец (внизу)
Научная классификация
Международное научное название

Gambusia affinis (Baird & Girard, 1853)

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/166562 166562 ]

Систематика
на Викивидах

Поиск изображений
на Викискладе

Обыкновенная гамбузия[1] (лат. Gambusia affinis) — вид пресноводных живородящих лучепёрых рыб семейства пецилиевых. Их родина — бассейн Мексиканского залива, но сейчас распространены в пресноводных водоёмах по всему миру. Эти рыбки известны тем, что питаются личинками комаров, поэтому они были искусственно завезены во многие новые места обитания, где прижились благодаря своей выносливости.



Описание

Обыкновенная гамбузия от серого до коричневого цвета, боковые стороны с синеватым отблеском. Иногда на теле имеется несколько чёрных пятен, в остальном рисунок тела отсутствует. Окраска варьирует как между отдельными индивидуумами, так и между различными популяциями. Рыба меняет свою окраску, увеличивая, либо уменьшая концентрацию меланина в хроматофорах.

Голова сглажена, верхний рот мал и не достигает относительно больших глаз. Кожа покрыта крупной чешуёй, видимая боковая линия отсутствует.

Самки могут достигать длины до 7 см, самцы остаются длиной 4 см. У самца анальный плавник преобразован в гоноподий.

Напишите отзыв о статье "Обыкновенная гамбузия"

Примечания

  1. Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 183. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.

Литература

  • Graham H. Pyke: A review of the biology of Gambusia affinis and G. holbrooki, Reviews in Fish Biology and Fisheries (2005) 15: 339–365

Отрывок, характеризующий Обыкновенная гамбузия

– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.