Ованнисян, Давид Арташесович

Давид Арташесович Ованнисян
Դավիթ Արտաշեսի Հովհաննիսյան
Дата рождения:	12 октября 1953(1953-10-12) (70 лет)
Место рождения:	Ереван, Армянская ССР
Страна:	Армения Армения
Научная сфера:	востоковедение-исламоведение, литературоведение, культурология, международные отношения
Альма-матер:	Московский государственный университет
Научный руководитель:	Киктев, Максим

Давид Арташесович Ованнисян (арм. Դավիթ Արտաշեսի Հովհաննիսյան, (20 марта,1953), Ереван) — армянский востоковед, дипломат, кандидат филологических наук, профессор (2012), политик и общественный деятель, один из создателей кафедры арабистики ЕГУ. Внёс значительный вклад в развитии арабистики и исламоведения в Армении.

Биография

В 1976 году окочил факультет востоковедения ЕГУ, в 1979 году. Институт стран Азии и Африки МГУ защитил диссертацию ««Книга поэзии и поэтов» Ибн Кутейбы - как источник классической арабской поэзии» под руководством известного арабиста Максима Киктева, получил учёную степень кандидата филологических наук, а в 1980 г. поступил на работу в Ереванский государственный университет, сначала как преподаватель, затем как ассистент.

В 1986-1987 гг. проходил стажировку в Египте, в Каирском университете. В 1988 г., параллельно с преподаванием в университете и 4-мя научными работами, начинает заниматься социально-политической деятельностью. В 1989 г. основается информационное агентство «Арменфакс», которое должно было сыграть очень важную роль в выводе Армении из информационного кризиса тех лет. В 1990 г. Давид Ованнисян поступает на работу в аналитический отдел Верховного Совета Армении в качестве главного эксперта.

Основание кафедры арабистики

Давид Ованнисян является основателем и первым заведующим Кафедры арабистики ЕГУ, руководил кафедрой до 1992 г. В 1992 году был назначен первым главой дипломатической миссии РА в Сирийской Арабской Республике. Ему, как новоназначенному дипломату, было суждено открытие нового посольства, установление и поддержание дружественных отношений.

В конце 1998г. вернувшись в Ереван, Давид Ованнисян получил полномочия посла в МИД РА, одновременно начиная научно-педагогическую деятельность на кафедре арабистики ЕГУ. В 2001г. он был включен в состав армяно-турецкой комиссии по восстановлению мира. В феврале 2003г. оставляет работу в МИД, возвращается в университет и полностью посвещает себя педагогической и научно-исследовательной деятельности.

В 2007г. он открывает Центр по исследованию проблем культуры и цивилизации ЕГУ. В 2012г. Д. Ованнисяну было присвоено звание профессора.

Опыт работы

• 1980 - 1985 гг. ЕГУ, Факультет востоковедения, приглашенный преподаватель кафедры арабистики
• 1985 - 1987 гг. ЕГУ, Факультет востоковедения, ассистент кафедры арабистики
• 1987 - 1992 гг. ЕГУ, Факультет востоковедения, заведующий кафедрой арабистики
• 1989 - 1991 гг. информационное агентство «Арменфакс», главный редактор
• 1990 - 1992 гг. Администрация президента РА, эксперт по вопросам Ближнего Востока
• 1992 - 1998 гг. Посольство РА в Сирии, посол
• 1998 - 2003 гг. Министерство иностранных дел Армении, Чрезвычайный и полномочный посол
• 1998 г. по настоящее время - ЕГУ, Факультет востоковедения, кафедра арабистики, доцент
• 1999 - 2005 гг. Ереванский государственный лингвистический университет имени В. Я. Брюсова, кафедра социологии
• 2001 г. по настоящее время - Институт Кавказа
• 2007 г. по настоящее время - Центр цивилизационных и культурных исследований, ЕГУ, директор
• 2008 - 2012 гг. Ереванский государственный лингвистический университет имени В. Я. Брюсова, помощник ректора
• 2010 г. по настоящее время - «Язык, социум, культура» журнал, член редакторского совета
• 2011 г. по настоящее время - Ассоциация Кавказоведения, член

Научные работы

Профессор Давид Ованисян является автором около 110 научных работ на разных языках, по темам арабистики, исламоведения, проблем методологии, философии, политологии и международных отношений, в том числе - трех монографий.

• Отношения армянской средневековой мысли с арабо-мусульманской философией, (на арабском), Каир 1989
• Программа спецкурса по Корану, комментариям и хадисам, Ереван 1987
• Книга поэзии и поэтов Ибн Кутайбы, Изд. ЕГУ, Ереван 1986
• Методическое руководство для семинарских занятий по истории арабской литературы, Ереван 1983
• Программа курса лекций по истории арабской литературы, Ереван 1980

Он исследовал ценности и систему ценностей, с помощью которых он ввел в научный оборот и сделал доступным для широкого круга читателей ценности не только арабской доисламской эпохи, но и богатой средневековой арабомусульманской культуры, а также систему ценностей, открытой ими.

Другая область научных интересностей Д. Ованнисяна - изучение адаптационных механизмов. Во многих научных изданиях профессор показывал закономерности адаптации арабо-мусульманской культуры, с помощью анализа текста Корана и ранних средневековых источников. Эти анализы дают возможность получить представление об особенностях адаптационных процессов культуры в различных сферах сивилизации и применимы с точни зрения понимания процессов, которые происходят сегодня.

Отдельной областью научных исследований профессора Ованнисяна является обработка концептуальных подходов‚ которые касаются Республики Армения и месту и роли армян в контексте вызовов современного мира. Эти подходы завершаются концепциями «Системой трех морей» и «Сеть-государство».

Давид Ованисян является основоположником организационно-деятельных игр армянской методологической школы, в рамках которой он сочинил, организовал и осуществил более двух десятков организационно-деятельных игр, касающихся современных проблем РА и Южного Кавказа. Является членом различных междунаровных организаций, в том числе - американской ассоциации международных исследований, международной академии «ТРАНСЦЕНТ».

Список литературы

• [www.ysu.am/files/10-Միջմշակութային%20հաղ.հայ-եգիպտ.հարաբ.-2013.pdf Исследования арабистики, том 6, Ереван 2013 (на арм.яз.)]
• [www.ysu.am/science/hy/0A1rpTZq6xPSeVHoA7SB1VhRQ1 о Д. Ованнисяне на сайте ЕГУ]
• [cccsysu.com/ Центр цивилизационных и культурных исследований, ЕГУ]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Ованнисян, Давид Арташесович

Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).