Омаров, Магомед Шахбанович

Магомед Омаров
Общая информация
Гражданство:	Россия Россия
Дата рождения:	16 октября 1989(1989-10-16) (34 года)
Место рождения:	Кизилюрт
Весовая категория:	супертяжёлая
Стойка:	правосторонняя
Рост:	197 см
Тренер:	Ахмедов Р. М.
Команда:	Динамо
Медали Чемпионаты Европы Золото Анкара 2011 свыше 91 кг Универсиада Золото Казань 2013 свыше 91 кг Государственные и ведомственные награды

Магоме́д Шахба́нович Ома́ров (16 октября 1989, Кизилюрт) — российский боксёр супертяжёлой весовой категории, выступает за сборную с 2009 года. Чемпион России, чемпион Европы, мастер спорта международного класса. На соревнованиях представляет Дагестан и Татарстан, член физкультурно-спортивного общества «Динамо». Уроженец Чародинского района, по национальности — аварец.

Биография

Магомед Омаров родился 16 октября 1989 года в Кизилюрте, Дагестан. В детстве увлекался баскетболом и вольной борьбой, но в конечном итоге сделал выбор в пользу бокса, в возрасте пятнадцати лет присоединился к махачкалинскому «Динамо», где тренировался под руководством Ахмедова Р. М.

Ныне Магомед Омаров проживает в Каспийске, проходит обучение в Дагестанском государственном университете. На соревнованиях представляет Дагестан и Татарстан.

Спортивная карьера

Первого серьёзного успеха на ринге Омаров добился в 2007 году, когда победил на первенстве Южного федерального округа. Год спустя повторил это достижение, кроме того, стал чемпионом республики и выиграл бронзовую медаль на всероссийских соревнованиях «Олимпийские надежды». В 2009 году дебютировал на взрослом первенстве России и сразу же занял третье место, в следующем сезоне вновь был третьим.

В 2011 году Омаров в третий раз завоевал бронзу российского национального первенства, победил на Кубке мира нефтяных стран по боксу памяти Фармана Курбан оглы Салманова и одержал победу на чемпионате Европы в Анкаре, одолев в финале олимпийского чемпиона Роберто Каммарелле.

После того как первый номер сборной в супертяжёлом весе Сергей Кузьмин неудачно выступил на чемпионате мира в Баку, Омаров временно стал лидером команды в этой категории и удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 2012 года в Лондоне. Планировал побороться здесь за медали, но на стадии четвертьфиналов со счётом 14:17 уступил азербайджанцу Магомедрасулу Меджидову.

В 2012 году впервые выиграл чемпионат России, в решающем матче взял верх над свои главным конкурентом Кузьминым. За участие в этих соревнованиях ему присвоено звание мастера спорта международного класса.

В 2013 году завоевал золотую медаль на летней Универсиаде в Казани.

В июле 2016 года принимал участие в проходившем в Венесуэле финальном отборочном турнире перед Олимпийскими играми в Бразилии и в четвертьфинале проиграл украинцу Ростиславу Архипенко (которого ранее уже побеждал на Универсиаде 2013 года), тем самым не сумев завоевать лицензию на участие в Олимпиаде.

Семья

Холост.

Награды

• Почётная грамота Президента Российской Федерации (19 июля 2013 года) — за высокие спортивные достижения на XXVII Всемирной летней универсиаде 2013 года в городе Казани

Ссылки

• [www.rusboxing.ru/publications-view-984.html Омаров Магомед Шахбанович] — страница на сайте Федерации бокса России
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/om/magomed-omarov-1.html Магомед Омаров] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Омаров, Магомед Шахбанович

– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?