Осада Лилибея (250 до н. э.)
| Осада Лилибея | |||
| Основной конфликт: Первая Пуническая война | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа карфагенян | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Осада Лилибея (250 до н. э.) — осада римскими войсками карфагенского города Лилибей в ходе первой Пунической войны.
После победы при Панорме римляне решили довести войну до победного конца. К тому времени у карфагенян оставалось только три крупных города на юге Сицилии — Дрепана, Эрикс и Лилибей. К Лилибею была направлена эскадра из 200 кораблей с двумя консульскими армиями на борту.
Римляне осадили города и с суши, и с моря. Положение осаждающих ухудшалось с каждым днём. На помощь осаждённым из Карфагена отправили эскадру, которой удалось попасть в гавань Лилибея. После этого карфагеняне устроили вылазку, которая переросла в крупное сражение, после которого карфагеняне отступили. Затем в результате бури римские осадные орудия были сильно повреждены, а карфагеняне снова сделали вылазку, во время которой подожгли осадные орудия. Римляне решили не отстраивать их заново.
Напишите отзыв о статье "Осада Лилибея (250 до н. э.)"
Литература
- Полибий. Всеобщая история
- Родионов Е. Римские легионы против Ганнибала. Карфаген должен быть разрушен!. — М.: Яуза : Эксмо, 2012. — 608 с. — (Легионы в бою. Римские войны).
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Осада Лилибея (250 до н. э.)
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
