Ото (племя)
Ото — индейское племя сиуязычной семьи, вместе с айова и миссури формируют группу чивере. Название племени произошло от слова ватота — распутники. Согласно легенде, во время движения на запад ото отделились от миссури в результате инцидента, возникшего из-за дочери вождя последних.
История
Согласно преданиям и лингвистическим свидетельствам ото когда-то были частью виннебаго, народа региона Великих Озёр. Незадолго до появления европейцев, группа чивере отделилась от виннебаго и начала мигрировать на юго-запад. В конечном итоге эта группа разделилась на три племени: айова, миссури и ото, последние обосновались в долине Немаха, на юго-востоке современной Небраски. Белые путешественники впервые упоминали ото в конце XVII века. В 1680 году два индейца ото посетили французский форт Кревекур. В 1720 ото присоединились к пауни и совместно разгромили испанскую экспедицию Педро де Вильясура, подтвердив свою лояльность Франции. Ото были первым племенем, с которым столкнулась экспедиция Льюиса и Кларка. Между 1817 и 1841, ото жили вблизи реки Платт в Небраске, за это время к ним присоединилось племя миссури. В 1842 году ото и миссури жили в нескольких маленьких поселениях. В результате эпидемий и войн с сауками, фоксами, сиу и команчами численность ото сильно сократилась.
В 1854 году ото продали большую часть своих земель, кроме маленькой резервации на реке Биг-Блу, подписав договор с правительством США. В 1880 году часть племени переместилась на Индейскую Территорию, а в 1882 оставшиеся ото покинули Небраску и вместе с миссури присоединились к родичам на Индейской Территории.
Идеологический раскол племени
В конце 1870-х среди ото произошёл раскол, который разделил племя на квакеров и койотов. Последние желали сохранить свои старые традиции и переместились в резервацию сауков и фоксов. Через два года «квакеры» присоединились к «койотам» на Индейской Территории, где для них была образована новая резервация, между землями пауни и понка.
Население
Численность ото в 1802 году составляла примерно 1700 человек. В дальнейшем она постоянно сокращалась: 1833 г. — 1200 чел., 1849 г. — 900 чел., 1867 г. — 511 чел. (вместе с миссури), 1886 г. — 334 чел. (также с миссури). В XX веке численность ото-миссури начала расти: в 1909 году она составляла около 390 человек, в 1950 году — 886 человек, а по переписи 1990 года — 1840 человек. Перепись 2000 года зарегистрировала 1470 ото-миссури, а с учётом лиц с примесью крови других племён и рас — 2444 человека. Численность же официально зарегистрированных членов племени ото-миссури составляла 1505 человек в 2001 году, 1478 человек в 2003 году и 1411 человек в 2005 году.[1]
Напишите отзыв о статье "Ото (племя)"
Примечания
- ↑ www.doi.gov/bia/labor.html
Литература
- Стукалин Ю. Хороший день для смерти. — «Гелеос», 2005. — 384 с. — ISBN 5-8189-0323-0.
Ссылки
- [ioway.nativeweb.org/language/index.htm Ioway-Otoe Language]
- [native.brokenclaw.net/otoe/om_genealogy.html Otoe-Missouria Genealogy]
- [www.accessgenealogy.com/native/tribes/oto/otohist.htm Oto Indian Tribe History ]
- [www.omtribe.org/ Otoe-Missouria Tribe of Oklahoma]
Отрывок, характеризующий Ото (племя)
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
