Экспедиция Льюиса и Кларка

Экспеди́ция Лью́иса и Кла́рка (1804—1806) — первая сухопутная экспедиция через территорию США из Сент-Лу́иса к тихоокеанскому побережью и обратно. Экспедицию возглавили Мериуэзер Льюис и Уильям Кларк.

Цели экспедиции

Президент США Томас Джефферсон обозначил цель как поиск наиболее прямого и практичного водного пути через континент, который можно было бы использовать для коммерческих целей. Особое внимание он уделил установлению суверенитета США над землями, населёнными индейцами, и разведке ресурсов, которые располагались на территории, отошедшей к США в результате Луизианской покупки.

Участники

В экспедиции приняли участие 33 человека — те, кто выступил 14 мая из базового лагеря. Кроме, того, во время экспедиции к ней временно присоединялись (нанимались) другие участники.

Мериуэзер Льюис, капитан Армии США — был назначен Джефферсоном командиром в учреждённую им экспедицию.

Уильям Кларк — был приглашён Льюисом разделить командование экспедиции. К моменту начала подготовки экспедиции он был комиссован из Армии США по состоянию здоровья и проживал на своей плантации неподалёку от Луисвилля.

Йорк — раб Кларка, негр, который сопровождал его в экспедиции. Индейцы, которые встречались экспедиции на её пути, встречали его с большим уважением и очень интересовались его происхождением.

Джон Колтер — один из первых маунтинменов на Диком Западе США.

Чарльз Флойд, сержант Армии США — единственный из участников, погибший в экспедиции.

Джон Коллинз, рядовой Армии США.

Хью Холл, рядовой Армии США.

Александр Гамильтон Уиллард, рядовой Армии США.

Мозес Рид

Джон Поттс

Джон Ордуэй

Подготовка

Во время подготовки экспедиции Монетный двор США выпустил специальные серебряные медали — Индейские медали мира. Их предполагалось вручать представителям встречаемых индейских племён в знак признания ими суверенитета США.

Хронология экспедиции

Дата	Событие
1804 год
14 мая	Отбытие Корпуса Открытий из базового лагеря.
16 мая	Прибытие экспедиции в Сент-Чарльз (Миссури).
21 мая	Отбытие из Сент-Чарльз.
1 июня	Экспедиция достигла реки Осейдж.
26 июня	Экспедиция прибыла к месту впадения реки Канзас в Миссури.
21 июля	Продолжая подниматься вверх по течению Миссури, экспедиция достигла места впадения реки Платт. Корпус Открытий вступил на территорию, населённую индейцами Сиу.
3 августа	Недалеко от современного Каунсил-Блафс состоялась первая официальная встреча между представителями США и племён Ото и Миссури. Во время этой встречи состоялось вручение Индейских медалей мира, Флагов США, подарков, был проведён парад, демонстрировались современные технологии.
20 августа	Один из участников экспедиции, Чарльз Флойд умер вследствие разрыва аппендикса и развившегося перитонита. Он был единственным участником экспедиции, который в ней погиб.
4 сентября	Достигнуто устье реки Найобрэра.
25 сентября — 29 сентября	Группа индейцев Лакота потребовала одну из лодок экспедиции в качестве платы за дальнейшее продвижение вверх по реке. В процессе переговоров запросы индейцев выросли, они потребовали ещё оружие, амуницию, табак. Переговоры усложнял языковой барьер. Переговоры два раза переходили в вооружённую конфронтацию.
8 октября — 11 октября	Пройдено устье реки Гранд-Ривер, заселённое индейцами Арикара.
24 октября	Экспедиция достигла поселений Мандан и Хидатса, расположенных в местности вблизи современного города Уошбёрн. Проведена встреча с вождём Мандан Большим Белым. Руководители экспедиции решили заложить здесь Форт Мандан.

История

В 1803 году президент США Томас Джефферсон поручил Льюису и Кларку руководить первой официальной экспедицией на Дикий Запад Америки для поисков речного пути к Тихому океану.

Купленная у Франции в 1803 году Луизианская территория, занимающая около трети современной территории США, не имела чётко очерченных границ на севере, западе и юго-западе. На юго-западную часть её претендовала Испания, считавшая, что граница Техаса проходит севернее, нежели Франция и США включили в территорию Луизианской покупки. Территория была заселена в основном индейцами, её освоение до 1803 года практически не проводилось. Что находилось западнее, было неизвестно (в частности, до экспедиции в США не знали о существовании Скалистых гор). Кроме того, требовалось провести изучение природных богатств территории. Джефферсон мечтал открыть эти земли для торговли и поселения и сделать Америку богатой и могущественной как никогда. Но до этого никто никогда не исследовал Дикий Запад. Никто не знал, какие опасности ожидают исследователей и вернутся ли они вообще домой. Многие отговаривали президента от этой идеи, но он был уверен в своей правоте и в том, что нашёл нужных людей.

Мериуэзер Льюис был капитаном, личным секретарём президента, а Уильям Кларк лейтенантом, старым другом Льюиса. Тщательно всё обдумав, они разработали смелый план. Они собирались подняться по реке Миссури так далеко, как только смогут, пересечь Скалистые горыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), а потом по реке Колумбия добраться до Тихого океана.

На подготовку к экспедиции ушла вся зима. Была собрана группа из 43 человек, получившая величественное название Корпус Открытий; запасли 6 тонн еды и всё, что могло понадобиться в трудном пути: оружие, лекарства, научное оборудование и подарки для индейцев. Багаж был погружен в три большие лодки — одну баржу и два каноэ.

14 мая 1804 года, в понедельник, всё было готово. Прозвучал выстрел, который стал сигналом к отплытию, и экспедиция отправилась из города Сент-Луис по реке Миссури. Вверх по реке экспедиция медленно продвигалась в течение 5 месяцев.

В октябре путешественники достигли территории индейцев мандан. Близилась зима, и река должна была скоро покрыться льдом. Льюис и Кларк решили перезимовать у индейцев. Зима 1804/05 была очень долгой и холодной. Иногда температура падала до −40 °C.

Наконец в апреле потеплело. Они были готовы снова тронуться в путь. Но до этого они прослеживали свой путь по планам и картам, а сейчас перед ними лежала неизведанная страна, и ни один человек из цивилизованного мира ещё не бывал в этих краях. Они надеялись только на то, что выбрано правильное направление.

Но исследователи не сдались. Они наняли в проводники индейца — человека, который знал местные дороги, — и начали подниматься вверх по реке к Скалистым горам. Эта часть путешествия была самой трудной. Переход через горы был очень сложным. Еда кончалась, а по ночам было очень холодно.

В итоге по другую сторону гор их взору открылись широкие равнины и река, названная впоследствии Колумбией. 7 ноября 1805 года они спустились к реке, подготовились к очередному этапу пути и пошли вниз по реке к океану. В конце концов цель путешествия была достигнута — экспедиция добралась до Тихого океана. Следующей весной началось долгое возвращение домой. На родине их считали погибшими, тем более торжественной оказалась встреча. Сент-Луиса путешественники достигли 23 сентября 1806 года. Родина приветствовала их как национальных героев. В неизведанном краю они покрыли расстояние приблизительно в семь тысяч километров, по большей части на каноэ. Мериуэзер Льюис даже получил пулю в ногу от какого-то горе-охотника, который принял его за оленя. Несмотря на все трудности, в команде умер только один человек — квартермейстер Чарльз Флойд, возможно от аппендицита.

В ходе экспедиции вождям, которые выразили готовность признать власть президента США, вручалась Индейская медаль мира.

После этой экспедиции многие американцы шли по стопам Льюиса и Кларка в поисках новых земель и торговых путей, но все они предусмотрительно избирали более безопасные маршруты и ехали по суше, на повозках. Эта экспедиция оказалась успешной и в географическом отношении. Льюис и Кларк в течение пути заполняли дневники, карты, делали наброски и заметки о реках, по которым они плыли, и о людях, с которыми встречались. Они записывали практически всё, что видели.

Ссылки

• [lewisandclarkjournals.unl.edu/ Полный текст записей из дневников Льюиса и Кларка]
• [www.lewisandclarkbyair.com/ Фотографии маршрута экспедиции]

Отрывок, характеризующий Экспедиция Льюиса и Кларка

– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.