Парк имени Парижской коммуны (Иркутск)
| Парк имени Парижской коммуны | |
| 52°17′17″ с. ш. 104°14′59″ в. д. / 52.28806° с. ш. 104.24972° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.28806&mlon=104.24972&zoom=17 (O)] (Я)Координаты: 52°17′17″ с. ш. 104°14′59″ в. д. / 52.28806° с. ш. 104.24972° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.28806&mlon=104.24972&zoom=17 (O)] (Я) | |
| Страна |  Россия |
| Местонахождение | Иркутск, Свердловский округ |
| Тип | Городской парк |
| Дата основания | 1920 |
| Площадь | 14,5 га га |
Па́рк имени Пари́жской комму́ны — парк в Свердловском округе города Иркутска, расположен на Кайской горе Глазковского предместья.
Содержание
Описание
Парк имеет форму почти правильного прямоугольника. Северная сторона ограничена улицей Боткина, западная — 2-й железнодорожной, южная — Мяковского и восточная — Спортивным переулком.
Парк Парижской коммуны является главным парком Свердловского округа, где проходят различные мероприятия района.
На территории парка находится спортивный комплекс «Локомотив», а также самое крупное в мире захоронение раннего неолита — Глазковский некрополь.
История
Современное состояние
В настоящее время состояние парка оценивается как неудовлетворительное. В запустение он пришёл ещё в конце 1980-х годов. В 90-х группой иркутских архитекторов разрабатывался план реконструкции парка. Планировалось создать аквапарк, многоуровневую автостоянку и музейный археологический комплекс. К плану вернулись и в 2006 году[1], но реализован он не был.
Интересные факты
- Александровский сад после революции некоторое время носил название «Сад Парижской коммуны».
См. также
Напишите отзыв о статье "Парк имени Парижской коммуны (Иркутск)"
Примечания
- ↑ [3952.ru/0-492-7154-4/20060912-20060917/5894008--0/ В иркутском парке Парижской коммуны может появиться аквапарк и многоуровневая автостоянка]
Ссылки
| ||||||
|
Это заготовка статьи об Иркутске. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Парк имени Парижской коммуны (Иркутск)
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
