Пауссины
Поделись знанием:
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
| Пауссины | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 Cerapterus pilipennis | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Трибы | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Пауссины (лат. Paussinae) — подсемейство жуков из семейства жужелиц. В России — 1 вид.
Описание
Жуки от мелких до средних размеров; в длину достигают от 4 до 20 мм. Окраска жуков от почти чёрной до бледноватой коричнево-красной. Очень явным отличительным признаком подсемейства являются их большие в диаметре усики.[1] Жуки трибы Metriini и Ozaenini имеют форму тела более типичную для жужелиц. Специализированную форму тела имеют трибы Protopaussini и Paussini, у которых отражены две стратегии адаптации к мирмекофильному образу жизни: они либо узкие и тонкие, или сплющенные и широкие. Ни один из этих жуков не похож по форме на муравьев и не является мирмекоморфным.[2]
Экология и местообитания
Все представители пауссин — мирмекофилы, и живут ассоциациями с муравьями. В связи с этим и произошли английские названия «ants' guest beetles» — «жуки-гости муравьёв», и «ants' nest beetles» — «муравейниковые жуки».[1] Среди муравьёв-хозяев преобладают представители подсемейств Myrmicinae и Formicinae, редко Долиходерины, Ponerinae и Ectatomminae.[2]
Пауссины выделяют летучие вещества (феромоны) из подкожных желёз, которые действуют умиротворяюще на муравьёв и подавляет их обычную агрессию против «злоумышленников». Взамен, жуки и их личинки получают пищу муравьев, а также личинки жуков не прочь полакомиться и молодым выводком самих муравьёв.[1]
Филогения
По результатам анализа морфологии личинок Paussinae (Giulio, 2003) выдвинуты две рабочие гипотезы относительно филогении этой группы жуков. По одной гипотезе Metriini являются сестринской группой для Ozaenini + Paussini, где Ozaenini является парафилетической группой, а род Physea рассматривается в качестве сестринской группы к трибе Paussini. Согласно второй гипотезе Metriini являются сестринской группой для ветвистоусых Ozaenini, а Paussini сестринской для клады Metriini + Ozaenini.[3]
Ископаемые находки известны из Балтийского и других видов янтарей, возрастом около 50 млн.лет. (Eohomopterus poinari; эоцен-миоцен; 45–15 млн.лет).[4]
Схема филогении трибы пауссин
└─o Carabidae
└─o Paussinae
├─o Metriini
└─o
├─o Protopaussini
└─o
├─o Ozaenini
└─o Paussini
Систематика
Боле 750 видов в 4 трибах.[5]
- триба Metriini LeConte, 1853
- Metrius Eschscholtz, 1829
- Sinometrius Wrase & J.Schmidt, 2006
- триба Ozaenini Hope, 1838
- Anentmetus Andrewes, 1924
- Anentmetus pluto Andrewes, 1924
- Anentmetus spissicornis Fairmaire, 1888
- Entomoantyx Ball et McCleve, 1990
- Entomoantyx cyanipennis Chaudoir, 1852
- Falcopaussus
- Filicerozaena Deuve, 2001
- Filicerozaena moreti Deuve, 2001
- Filicerozaena tapiai
- Inflatozaena Deuve, 2001
- Inflatozaena inflata Bates, 1884
- Itamus Loew, 1849
- Itamus castaneus Schmidt-Goebel, 1846
- Itamus cavicola Moore, 1978
- Itamus dentatus Andrewes, 1919
- Itamus kaszabi Jedlicka, 1968
- Mystropomus Chaudoir, 1848 LinkOut
- Mystropomus regularis Banninger, 1940
- Mystropomus subcostatus Chaudoir, 1848
- Ozaena Olivier, 1812
- Ozaena boucheri Deuve, 2001
- Ozaena convexa Banninger, 1927
- Ozaena dentipes Olivier, 1812
- Ozaena ecuadorica Banninger, 1949
- Ozaena elevata Banninger, 1956
- Ozaena grossa Banninger, 1927
- Ozaena lemoulti Banninger, 1932
- Ozaena linearis Banninger, 1927
- Ozaena manu Ball & Shpeley, 1990
- Ozaena martinezi Ogueta, 1965
- Ozaena maxi Ball & Shpeley, 1990
- Anentmetus Andrewes, 1924
- Pachyteles LinkOut
- Pachyteles (Goniotropis) Gray, 1832
- Pachyteles (Pachyteles) Perty, 1830
- Pachyteles (Tropopsis) Solier, 1849
- Physea Brulle, 1834
- Platycerozaena Banninger, 1927
- Platycerozaena bordoni Ogueta, 1965
- Platycerozaena brevicornis Bates, 1874
- Platycerozaena magna Bates, 1874
- Platycerozaena panamensis Banninger, 1949
- Proozaena Deuve, 2001
- Proozaena parallela Chaudoir, 1848
- Pseudozaena Laporte, 1834
- Pseudozaena orientalis Klug, 1834
- Pseudozaena tricostata Montrouzier, 1855
- Serratozaena Deuve, 2001
- Serratozaena paraphysea Deuve, 2001
- Sphaerostylus Chaudoir, 1848
- Sphaerostylus (Afrozaena) Jeannel, 1946
- Sphaerostylus (Ozaeniella) Basilewsky, 1976
- Sphaerostylus (Sphaerostylus) Chaudoir, 1848
- Tachypeles Deuve, 2001
- Tachypeles lecordieri Deuve, 2001
- триба Paussini Latreille, 1807
- подтриба Arthropterina Nagel, 1987
- Arthropterus MacLeay, 1838
- Megalopaussus Lea, 1906
- подтриба Carabidomemnina Wasmann, 1928
- подтриба Cerapterina Billberg, 1820
- Cerapterus Swederus, 1788
- подтриба Heteropaussina Janssens, 1953
- Heteropaussus J.Thomson, 1860
- подтриба Homopterina Wasmann, 1920
- подтриба Paussina Latreille, 1807
- Ceratoderus Westwood, 1841
- Euplatyrhopalus Desneux, 1905
- Granulopaussus H.Kolbe, 1938
- Hylopaussus Luna de Carvalho, 1989
- Hylotorus Dalman, 1823
- Lebioderus Westwood, 1838
- Leleupaussus Luna de Carvalho, 1962
- Melanospilus Westwood, 1845
- Paussomorphus Raffray, 1885
- Paussus Linne, 1775
- Platyrhopalopsis Desneux, 1905
- Platyrhopalus Westwood, 1833
- подтриба Pentaplatarthrina Jeannel, 1946
- Hexaplatarthrus Jeannel, 1955
- Pentaplatarthrus Westwood, 1833
- подтриба Arthropterina Nagel, 1987
- триба Protopaussini Gestro, 1892
- Protopaussus Gestro, 1892
Напишите отзыв о статье "Пауссины"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.biodiversityexplorer.org/beetles/carabidae/paussinae/index.htm biodiversity explorer] Subfamily: Paussinae (ants' guest beetles, ants' nest beetles)
- ↑ 1 2 Stefanie F. Geiselhardt, Klaus Peschke, Peter Nagel. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/17563864?dopt=Abstract A review of myrmecophily in ant nest beetles (Coleoptera: Carabidae: Paussinae): linking early observations with recent findings.] „Naturwissenschaften”. 94. 11, ss. 871-894 (2007). doi:10.1007/s00114-007-0271-x
- ↑ Di Giulio A., Fattorini S., Kaupp A., Vigna Taglianti A., Nagel P. 2003. [www.blackwell-synergy.com/doi/abs/10.1046/j.1365-3113.2003.00227.x Review of competing hypotheses of phylogenetic relationships of Paussinae (Coleoptera: Carabidae) based on larval characters.] „Systematic Entomology”. 28. 4, ss. 509-537 (2003). doi:10.1046/j.1365-3113.2003.00227.x
- ↑ Nagel P. 1987. Fossil ant nest beetles (Coleoptera, Carabidae, Paussinae). „Entomologische Arbeiten aus dem Museum G. Frey”. 35/36, ss. 137–170 (1987). [www.nlu.unibas.ch/Publikationen/papers/Fossil_Ant_Nest_Beetles.pdf](8,5 MB)
- ↑ Nagel P. 2003. New fossil paussids from Dominican amber with notes on the phylogenetic systematics of the paussine complex (Coleoptera: Carabidae). „Systematic Entomology”. 22. 4, ss. 345-362 (2003). doi:10.1046/j.1365-3113.1997.d01-51.x
Ссылки
- [www.carabidae.ru/Carabidae/paussinae.html Paussinae на сайте Carabidae of the World]. (Проверено 3 июля 2010).
- [www.faunaeur.org/full_results.php?id=387583 Paussinae на сайте www.faunaeur.org]
- www.tolweb.org/tree/carabidae/ozaenini/wendy/collecting.html
- [www.biolib.cz/cz/taxon/id55404/ Paussinae на сайте www.biolib.cz]
Отрывок, характеризующий Пауссины
– Граф Ростов.– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
