Пелэм-Клинтон, Томас

Томас Пелэм-Клинтон, 3-й герцог Ньюкасл-андер-Лайн (англ. Thomas Pelham-Clinton, 3rd Duke of Newcastle-under-Lyne; 1 июля 1752 — 17 мая 1795) — британский аристократ, военный и политик, генерал-майор (1787 год). До 1779 года известен как лорд Пелэм-Клинтон, а с 1779 по 1974 годы как граф Линкольн.

Третий по счету, но старший выживший сын 2-го герцога Ньюкасл-андер-Лайн и его жены Кэтрим Пелэм, дочери Генри Пелэма. Два его старших и один младший брат умерли до смерти отца.

После окончания образования начал военную карьеру. Служил в Америке во время войны за независимость в штабе своего родственника лорда Клинтона. Получил звание генерал-майора в 1787 году.

Был членом парламента от Вестминстера в 1774—1780 годах и от Ист-Редфорда в 1781—1794 годах. Был Лордом-Лейтенантом Ноттингемшира в 1794—1795 годах.

Женился на леди Анне Марии Стенхопе, дочери Уильяма Стенхоупа, 2-го графа Харрингтона в 1782 году. Имел двух дочерей и двух сыновей. Умер в 42 года.

Предшественник Генри Пелэм-Клинтон, 2-й герцог Ньюкасл-андер-Лайн

Герцог Ньюкасл-андер-Лайн 1794-1795

Наследник Генри Пелэм-Клинтон, 4-й герцог Ньюкасл-андер-Лайн

Отрывок, характеризующий Пелэм-Клинтон, Томас

Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.