Первые испытания
Первые испытания | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
173 мин. (2 серии) |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
Первые испытания — двухсерийный историко-революционный кинороман, снятый по мотивам трилогии Якуба Коласа «На ростанях» на киностудии «Беларусьфильм» в 1960 — 1961 годах режиссёром В. В. Корш-Саблиным.
Премьера 1 серии состоялось 28 июля 1960 года, 2 серия — 4 сентября 1961 года.
Содержание
Сюжет
Действие фильма приурочено к событиям русской революции 1905—1907 годов. В отличие от оригинального произведения Якуба Коласа в фильме введены новые герои, несколько изменена хронология событий, мотивация поступков героев, и, в целом, сюжет. Молодой интеллигент Андрей Лобанович приезжает учительствовать в белорусское полесское село Тельшино. Здесь А. Лобанович вступает в фиктивный брак с революционеркой Ольгой Андросовой. Шляхтянка Ядвися, которую любит Андрей, соглашается ждать его развода. На нелегальном съезде учителей А. Лобановича арестовывают. Ядвися хочет счастливой семейной жизни без политических потрясений и умоляет Андрея забыть о ней. Вместе с Андреем в заключение отправилась Ольга Андросова. К творческим удачам съёмочной группы критики относят изобразительное решение фильма: натурные эпизоды белорусской природы, которые близки стилю колосовской прозы. Отмечена также яркая игра А. Кистова (отец Владимир) и Г. Глебова (дьяк Бутяновский)[1].
В ролях
- Эдуард Изотов — Андрей Лобанович
- Наталья Кустинская — Ядвися
- Елена Корнилова — Ольга Андросова
- Иван Шатило — Глеб
- Юрий Дедович — Садович
- Николай Ерёменко (старший) — Тодорик
- Виктор Тарасов — Аксен Каль
- Александр Кистов — (отец Владимир)
- Глеб Глебов — (дьяк Бутяновский)
Съёмочная группа
- Автор сценария: Аркадий Кулешов, Максим Лужанин
- Режиссёр: Владимир Корш-Саблин
- Оператор-постановщик: Андрей Булинский
- Композитор: Евгений Глебов
- Художники-постановщики: Владимир Белоусов, Юрий Булычев
Напишите отзыв о статье "Первые испытания"
Примечания
- ↑ Гісторыя кінамастацтва Беларусі : У 4 т. Т. 2 : 1960—1985 гг. / Г. В. Ратнікаў, А. А. Карпілава, А. В. Красінскі. Мінск : Беларуская навука, 2002. — С. 22-26.
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=russiancinema.ru/films/film14553 «Первые испытания»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Первые испытания» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Первые испытания
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.