Пинато, Давиде

Давиде Пинато
Общая информация
Полное имя	Давиде Пинато
Родился	15 марта 1964(1964-03-15) (60 лет) Монца, Италия
Гражданство	Италия
Рост	188 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Монца
Клубная карьера*
1983—1988	Монца	55 (0)
1988—1989	Милан	2 (0)
1989—1990	Монца	37 (0)
1990—2002	Аталанта	72 (0)
1991—1992	→  Пьяченца	28 (0)
2002—2003	Сампдория	0 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Давиде Пинато (итал. Davide Pinato; родился 15 марта 1964 года в городе Монца, Италия) — итальянский футболист, бывший вратарь известный по выступлениям за «Милан», с которым выиграл Лигу чемпионов.

Клубная карьера

Пинато воспитанник футбольного клуба «Монца». В 1983 году он дебютировал за основную команду, но по итогам чемпионата клуб влетел в Серию С1. В сезоне 1987/1988 Давиде пропустил лишь один гол в 14 матчах и получил приглашение в «Милан». Несмотря на статус резервного вратаря, Пинато завоевал вместе с клубом Суперкубок Италии и Кубок Чемпионов. За «россонери» он провёл в основе всего две встречи. В 1989 году Давиде вернулся в «Монцу», но уже через год перебрался в «Аталанту». В новой команде в первом сезоне он не получил ни одного шанса проявить себя, поэтому в 1991 году был отдан на правах аренды в «Пьяченцу». За волков Пинато отыграл в основе в 28 встречах и по окончании сезона вернулся в «Аталанту». Давиде небезуспешно боролся за пост основного вратаря в «Аталанте» на протяжении 11 сезонов. В 2002 году он перешёл в «Сампдорию», где и завершил карьеру по окончании сезона.

Достижения

Командные

«Милан»

• Обладатель Суперкубка Италии — 1988
• Обладатель Кубка Чемпионов УЕФА — 1988/1989

Ссылки

• [www.magliarossonera.it/protagonisti/Gioc-Pinato.html Profilo su Magliarossonera.it]

Отрывок, характеризующий Пинато, Давиде

– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.