Монца
Показать/скрыть карты
|
Мо́нца (итал. Monza, местн. Monscia, лат. Modicia, Modoetia, ист. нем. Montsch) — город в Италии, ныне северо-восточный пригород Милана, на реке Ламбро. Один из пяти крупнейших городов Ломбардии, административный центр провинции Монца-э-Брианца.
История Монцы
Древняя Модиция (Modizia) оставалась глухой деревней до VI века, когда лангобардская королева Теоделинда выстроила здесь дворец и основала монастырь. В Средние века Монца время от времени добивалась самостоятельности от Милана. Во время Итальянских войн город выдержал несколько осад и был разорён войсками Карла V. В 1900 году в Монце погиб король Умберто I; это событие увековечено «искупительной часовней» (1910).
Покровителем коммуны почитаются Иоанн Креститель и San Gerardo dei Tintori, празднование 24 июня и 6 июня.
Архитектурные памятники
- Базилика кафедрального собора (Дуомо, см. [www.duomomonza.it/]) заложена в 595 году королевой Теодолиндой. Постройка нынешнего здания церкви, инициированная домом Висконти, была начата в 1300 г. и закончена в 1741. В ней выделяются кампанила 1592—1606 гг. и бело-зелёный мраморный фасад работы Маттео да Кампионе (1390-96). В музее собора (см. [www.museoduomomonza.it/Pages/]) хранятся реликвии времён Теодолинды и других средневековых правителей, а также железная корона Италии, которой в 1805 году в Милане был коронован Наполеон Бонапарт.
- Многочисленные средневековые храмы и капеллы в стиле ломбардской кирпичной готики, как, например, церковь Санта Мария ин Страда с живописным терракотовым фасадом (1393).
- Королевская вилла — выстроена в стиле раннего классицизма в 1777-80 гг. по проекту Джузеппе Пьермарини для австрийского эрцгерцога Фердинанда, который носил титул герцога Миланского. Став вице-королём Италии, во дворце поселился Евгений Богарне. С тех пор Эрцгерцогская вилла стала именоваться Королевской. Сейчас во дворце проходят художественные выставки.
- Ратуша (Arengario) — характерный памятник XIII века, с башней, возведённой веком позже.
Культура
Капитулярная библиотека знаменита собранием средневековых рукописей и раннепечатных книг. Среди 176 рукописей, датированных до 1500 года, письмо папы Григория к Теоделинде (603), экземпляр Библии Алкуина из Тура (середины IX в.), того же времени рукописи Беренгара Турского, литургические певческие книги (см. Corpus antiphonalium officii), в том числе антифонарий, украшенный роскошным византийским диптихом, и др.
Спорт
Автодром Монца — легендарный автомототрек, долгое время считался самым быстрым в мире; место проведения Гран-при Италии Формулы-1.
Известные уроженцы
- Джузеппе Лонги (1766—1831) — итальянский гравёр и писатель.
|
Это заготовка статьи по географии Италии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Монца"
Отрывок, характеризующий Монца
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
