Административное деление Италии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Согласно Конституции от 11 декабря 1947 года (ст. 116), Итальянская Республика делится на 20 областей[1][2] (регионов, итал. regioni), из которых 5, в которых компактно проживают этнические и языковые меньшинства, имеют особый автономный статус и дополнительные (кроме итальянского) официальные языки (указаны в скобках в нижеследующем списке):

  1. Абруццо
  2. Валле-д’Аоста (французский язык)
  3. Апулия
  4. Базиликата
  5. Калабрия
  6. Кампания
  7. Эмилия-Романья
  8. Фриули-Венеция-Джулия (фриульский, немецкий, словенский и венетский языки)
  9. Лацио
  10. Лигурия
  11. Ломбардия
  12. Марке
  13. Молизе
  14. Пьемонт
  15. Сардиния (сардинский язык)
  16. Сицилия (сицилийский язык)
  17. Трентино — Альто-Адидже (немецкий, ладинский языки)
  18. Тоскана
  19. Умбрия
  20. Венеция

Номера в списке соответствуют номерам на карте.

В областях есть свои парламенты — областные советы и правительства — джунты (giunte), обладающие полномочиями в вопросах местного самоуправления. Все области, кроме Валле-д’Аоста, делятся на провинции (итал. province), которых насчитывается 110 (две из них, Тренто и Больцано в области Трентино-Альто-Адидже, также имеют автономный статус). Провинции, в свою очередь, делятся на коммуны (общины, итал. communi), которые могут также подразделяться на территориальные части (итал. frazioni). Коммуны очень разнообразны по размерам; самой большой коммуной Италии по площади и населению является Рим (1285 км², 2,76 млн чел.), самой маленькой по площади — Фьера-ди-Примьеро (0,15 км²), по населению — Педезина (34 чел.).

№ на карте Герб Область Столица Население,
чел. (01. 01. 2013)[3]
Площадь,
км²
Плотность,
чел./км²
Провинции Число коммун
1
Абруццо Л’Аквила 1 312 507 10 763 121,95 Кьети, Аквила, Пескара, Терамо 305
2
Валле-д’Аоста Аоста 127 844 3263 39,18 - 74
3
Апулия Бари 4 050 803 19 358 209,26 Бари, Барлетта-Андрия-Трани, Бриндизи, Лечче, Фоджа, Таранто 258
4
Базиликата Потенца 576 194 9995 57,65 Матера, Потенца 131
5
Калабрия Катандзаро 1 958 238 15 081 129,85 Катандзаро, Козенца, Кротоне, Реджо-Калабрия, Вибо-Валентия 409
6
Кампания Неаполь 5 769 750 13 590 424,56 Авеллино, Беневенто, Казерта, Неаполь, Салерно 551
7
Эмилия-Романья Болонья 4 377 487 22 446 195,02 Болонья, Феррара, Форли-Чезена, Модена, Парма, Пьяченца, Равенна, Реджо-нель-Эмилия, Римини 348
8
Фриули-Венеция-Джулия Триест 1 221 860 7858 155,49 Гориция, Порденоне, Триест, Удине 218
9
Лацио Рим 5 557 276 17 236 322,42 Фрозиноне, Латина, Риети, Рим, Витербо 378
10
Лигурия Генуя 1 565 127 5422 288,66 Генуя, Империя, Специя, Савона 235
11
Ломбардия Милан 9 794 525 23 861 410,48 Бергамо, Брешиа, Комо, Кремона, Лекко, Лоди, Мантуя, Милан, Монца-э-Брианца, Павия, Сондрио, Варесе 1544
12
Марке Анкона 1 545 155 9366 164,97 Анкона, Асколи-Пичено, Фермо, Мачерата, Пезаро-э-Урбино 239
13
Молизе Кампобассо 313 341 4438 70,60 Кампобассо, Изерния 136
14
Пьемонт Турин 4 374 052 25 402 172,19 Алессандрия, Асти, Бьелла, Кунео, Новара, Турин, Вербано-Кузьо-Оссола, Верчелли 1206
15
Сардиния Кальяри 1 640 998 24 090 68,12 Кальяри, Карбония-Иглезиас, Медио-Кампидано, Нуоро, Ольястра, Ольбия-Темпио, Ористано, Сассари 377
16
Сицилия Палермо 4 999 932 25 711 194,47 Агридженто, Кальтаниссетта, Катания, Энна, Мессина, Палермо, Рагуза, Сиракуза, Трапани. 390
17
Трентино-Альто-Адидже Тренто и Больцано 1 039 934 13 607 76,43 Больцано, Тренто 333
18
Тоскана Флоренция 3 692 828 22 994 160,60 Ареццо, Флоренция, Гроссето, Ливорно, Лукка, Масса-Каррара, Пиза, Пистойя, Прато, Сиена 287
19
Умбрия Перуджа 886 239 8456 104,81 Перуджа, Терни 92
20
Венеция Венеция 4 881 756 18 399 265,33 Беллуно, Падуя, Ровиго, Тревизо, Венеция, Верона, Виченца 581
Всего в Италии 59 685 846 301 336 198,07 108 8092


Исторические административные единицы

Напишите отзыв о статье "Административное деление Италии"

Примечания

  1. Италия // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  2. Словарь географических названий зарубежных стран. — 3-е изд. перераб. и доп. — М.: Недра, 1986. — С. 6. — 459 с.
  3. [demo.istat.it/bilmens2013gen/index.html Bilancio demografico mensile anno 2013 e popolazione residente al 31/03/2013].
  4. </ol>

Отрывок, характеризующий Административное деление Италии

Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.