Пиньки
| Крупное село
Пиньки
Piņķi
Показать/скрыть карты
|
Пи́ньки (латыш. Piņķi) — населённый пункт в центральной части Латвии, расположенный в Бабитской волости Бабитского края. Краевой и волостной центр. До 1 июля 2009 года входил в состав Рижского района. Находится в 15 километрах от центра Риги на перекрёстке шоссе A5 и A10.
История
Пиньки в письменных источниках впервые упоминаются в 1225 году. 16 марта 1226 года датируется документ о сдаче внаём рижскими властями земельных наделов живущим здесь крестьянам. В XIV и XV веках появляются крупные усадьбы Пелес, Бебербеки и Олектес.
Общественная и культурная жизнь
В Пиньках находятся: Евангелическая лютеранская церковь Св. Иоанна, Ледовый дворец спорта, Бабитская средняя школа, Бабитская музыкальная школа, Бабитский спортивный комплекс, ледовая арена «Inbox.lv», детский сад. Работают творческие коллективы: молодёжный хор «Maska», смешанный хор «Atskaņa», танцевальная группа «Zvaigžņu aka», подростковый танцевальный коллектив «Dārta».
Транспорт
Пиньки обслуживаются рижскими городскими маршрутными автобусами: 4 маршрут (Пиньки — Бабите — Юрмалас гатве — Рига), 32 маршрут (Пиньки — Юрмальское шоссе — Рига), 43 маршрут (Скулте — Пиньки — Рига).
Напишите отзыв о статье "Пиньки"
Ссылки
- [vietvardi.lgia.gov.lv/vv/to_www_obj.objekts?p_id=2786&p_back=0** Информация о селе в топонимической базе данных] (латыш.)
|
Это заготовка статьи по географии Латвии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Пиньки
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
