Площадь Пикадилли

Пикадилли-серкус (англ. Piccadilly Circus) — площадь и транспортная развязка в центральном Лондоне, район Вестминстер. Создана в 1819 г. как развязка между Пикадилли-стрит и Риджент-стрит. Затем к ним добавилась ещё одна улица, Шафтсбери-авеню.

Иногда слово circus неправильно переводят как «цирк». В действительности это слово, означающее «круг» — обозначение очень популярной в Англии практики организации движения путём создания круговых развязок (правда, некоторые «серкусы» в Лондоне являются обычными перекрёстками, например, Оксфорд-серкус). С 1906 года под площадью расположена одноимённая станция двух линий метро.

Основные достопримечательности площади Пикадилли — огромные неоновые рекламы и статуя, установленная в 1892 году в память о благотворительной деятельности лорда Шефтсбери, известного филантропа Викторианской эпохи. Созданная скульптором сэром Альфредом Гилбертом, статуя изображает Антэроса и олицетворяет «зрелую и обдуманную любовь, в противоположность Эросу — легкомысленному и ветреному тирану». Антэрос был младшим братом-близнецом Эроса. На углу Риджент-стрит здания Каунти-Файер-Офис и Суон и Эдгар.

Однако замысловатое объяснение так и не завоевало популярности среди масс. Из-за лука и наготы, равно как и общего, довольно смутного представления о классической мифологии, все дружно решили, что это Эрос (известный в Древнем Риме как Купидон), греческий бог любви. В итоге теми, кому хотелось защитить репутацию Шефтсбери, был распущен встречный слух: якобы мемориал есть не что иное, как Ангел христианского милосердия — пусть и туманная, зато менее пикантная альтернатива.

Также на площади есть музей любви — Амуры Лондона, открывшийся в 2007 году.

Ссылки

• [mir.afisha.ru/guide?id=1269896&city=1021&section_id=1312401&subsection_id=8234781 Страница в путеводителе «Афиши»]

Отрывок, характеризующий Площадь Пикадилли

24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.