Подшивайлов, Денис Протасович

Денис Протасович Подшивайлов
Д.П.Подшивайлов.
Дата рождения	14 октября 1898(1898-10-14)
Место рождения	Курская губерния, Российская империя
Дата смерти	1966(1966)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1918—1955
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Дени́с Прота́сович Подшива́йлов (14 октября 1898 — 1966) — советский военачальник, гвардии генерал-майор (27.11.1942).

Биография

Денис Протасович Подшивайлов родился 14 октября 1898 года в Курской губернии. Русский.

В Красной Армии с 1918 года. Член ВКП(б) с 1920 года. Прошел путь от рядового до командира стрелковой дивизии.

Начало Великой Отечественной войны Денис Протасович встретил в звании подполковник, в должности командира 470-го горнострелкового полка, 194-й горнострелковой дивизии (с 21.11.1940).

После вхождения в ноябре 1941 года частей 194-й стрелковой дивизии в состав 258-й стрелковой дивизии подполковник Подшивайлов назначен командиром 991-го стрелкового полка.

За боевые отличия проявленные в битве за Москву 5 января 1942 года дивизия переименована в 12-ю гвардейскую стрелковую дивизию, а полк Подшивайлова с 22 февраля 1942 года в 32-й гвардейский стрелковый полк.

В период с 18 марта по 7 июня 1942 года командовал 97-й стрелковой дивизией, входившей в состав 16-й армии.

В ноябре 1942 года назначен командиром 49-й гвардейской стрелковой дивизии, 13-го гвардейского стрелкового корпуса, участвовал в битве за Сталинград.

В апреле 1943 года назначен командиром 151-й стрелковой дивизии. Дивизия под его командованием принимала участие в Миусской и Донбасской наступательных операциях. В этой должности оставался до конца войны.

С 1955 года в отставке.

Критика

В воспоминаниях ветерана 151-й стрелковой дивизии Ивана Ильича Полищука содержится следующий эпизод:

17 июля 1943 года с целью отвлечения немецких сил с Курской дуги в наступление перешли войска Южного и Юго-Западного фронтов. Нашей дивизии предстояло форсировать Миус и овладеть высотой Черный Ворон. Перед наступлением комдив генерал-майор Подшивайлов, отличавшийся сквернословием, собрав в глубокой балке комсостав дивизии, стал раздавать приказы командирам частей, используя большой набор "крепких" слов, среди которых упоминания о божьей матери были не самыми грязными. А в ходе начавшегося сражения от его "руководящей" матерщины теряли дар речи не только телефонистки, но и пожилые телефонисты. Комдив покрыл матом всех командиров полков и комбатов, но высоту мы так и не взяли, хотя соседи успешно продвигались вперед

Награды

• орден Ленина
• 3 ордена Красного знамени (1942, 1944, 19??)
• орден Суворова 2-й степени (1943)
• орден Кутузова 2-й степени (1943)
• орден Богдана Хмельницкого 2-й степени (1945)
• медали

Отрывок, характеризующий Подшивайлов, Денис Протасович

Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.