Политика кофе с молоком

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Политика кофе с молоком (порт. Política do café com leite) — термин, которым обозначают доминирование в бразильской политике во времена Старой республики (1889—1930) олигархии крупнейших и богатейших штатов Сан-Паулу (центр производства кофе) и Минас-Жерайс (центр молочной промышленности).

В течение периода старой республики система патронажа, которая определяла бразильскую политику (особенно в сельской местности), предоставляла возможности аграрным олигархам из богатых штатов превалировать в государственных структурах. Политика кофе с молоком фактически означала, что губернаторы двух главных штатов чередовались в должности президента республики.

Эта политика полностью основывалась на олигархической системе, известной как коронелизм (порт. coronelismo) или «власть полковников», при которой вся власть сосредоточена в руках одного олигарха, известного как «полковник» (порт. coronel), который распределял привилегии в ответ на лояльность.

Между тем, у представителей других штатов такая структура распределения государственной власти вызывала недовольство. Страшная засуха 1877 года на северо-востоке страны и экономический спад в результате отмены рабства в 1880-х годах привели к значительной трудовой миграции освобождённых рабов и других крестьян с северо-востока на юго-восток, ускорив распад сахарной олигархии Севера. Постепенно с ростом значения кофе на юго-востоке Сан-Паулу начал играть роль центрального штата во власти Старой республики.

С другой стороны, рост торговли и промышленности в Сан-Паулу подрывали предпочтение кофейных олигархов в политике самого штата. В течение правления Жетулиу Варгаса, которое сопровождалось усилением среднего класса и аграрной олигархии периферийных штатов, в Бразилии сформировалась более централизованная государственная структура, постепенно вытесняя политику коронелизма. Впрочем, наследие политики кофе с молоком ещё долгое время проявляло себя. Бразильская политика известна своей чрезвычайно клановой, олигархической и персоналистической структурой, а Сан-Паулу и Минас-Жерайс остаются ведущими штатами страны.

Отрывок, характеризующий Политика кофе с молоком

Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.