Последний репортаж

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Последний репортаж
Pēdējā reportāža
Жанр

детектив

Режиссёр

Дзидра Ритенберга

В главных
ролях

Георгий Тараторкин
Арнольд Лининьш

Кинокомпания

Рижская киностудия

Длительность

130 мин.

Страна

СССР СССР

Год

1986

IMDb

ID 2396625

К:Фильмы 1986 года

«Последний репортаж» (латыш. Pēdējā reportāža) — телевизионный художественный фильм режиссёра Дзидры Ритенберги, снятый на Рижской киностудии по мотивам романа немецкого писателя Герта Прокопа (нем.) «Смерть репортёра» в 1986 году.

Телевизионная премьера фильма состоялась на Центральном телевидении 17 декабря 1986 года.





Сюжет

Руководство солидного западногерманского издания поручает своему ведущему репортёру Петеру Лобенштейну подготовить материал о недавнем загадочном убийстве сотрудника газеты, популярного журналиста Йоргенсена.

Лобенштейн, занятый другой темой, с большой неохотой берётся за порученное дело. Допущенный к материалам дела, он выясняет, что его коллега был убит в связи со своим последним журналистским расследованием, а не по бытовым причинам, как на то настойчиво указывал шеф местной полиции.

В ролях

Съёмочная группа

  • Автор сценария: Юрий Калещук
  • Режиссёр-постановщик: Дзидра Ритенберга
  • Оператор-постановщик: Гвидо Скулте
  • Композитор: Мартиньш Браунс (латыш.)
  • Художник-постановщик: Виктор Шильдкнехт
  • Звукооператор: Глеб Коротеев
  • Режиссёр: Болеслав Ружс
  • Оператор: Ивар Хофманис
  • Художник по костюмам: Иева Кундзиня
  • Художник-гримёр: Расма Пранде
  • Консультант: Эдуард Мнацаканов
  • Директор: Ефим Кнафельман

Напишите отзыв о статье "Последний репортаж"

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Последний репортаж

То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.