Хоботноголовый кускус

</td>

   </tr>

Хоботноголовый кускус
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Двурезцовые сумчатые Семейство: Хоботноголовые кускусы Tarsipedidae Gervais & Verreaux, 1842 Род: Хоботноголовые кускусы Tarsipes Gervais & Verreaux, 1842 Вид: Хоботноголовый кускус
Латинское название
Tarsipes rostratus Gervais & Verreaux, 1842

Охранный статус Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/40583 40583]

Хоботноголовый кускус, или по́ссум-медое́д, или нулбенгер (Tarsipes rostratus или Tarsipes spenserae) — сумчатое млекопитающее отряда двурезцовых сумчатых. Единственный вид семейства.

Внешний вид

Внешний вид поссума-медоеда демонстрирует приспособление к питанию пыльцой и нектаром цветов. Морда у него вытянута в хоботок, который составляет примерно две трети длины головы, а язык, длинный и тонкий, способен высовываться изо рта на 2,5 см. Язык медоеда по спинке покрыт длинными щетинковидными сосочками. Он представляет собой своеобразную кисть для сбора пыльцы, а удлиненная морда служит трубкой для втягивания нектара.

Поссум-медоед меньше мыши: длина его тела 7—8 см, хвоста — 9—10 см; весит он 13—17 г. Самки крупнее самцов. Волосяной покров у медоедов короткий и грубый. Хвост длинный и тонкий, хватательный, голый. Глаза маленькие; уши небольшие, округлые. Окраска спины серая, с тремя бурыми продольными полосами. Средняя полоса проходит от затылка до основания хвоста, боковые — от плеч до бёдер. Бока бледно-рыжие, брюхо жёлто-белое, голова — светло-бурая. Большой палец на конечностях противопоставлен остальным. II и III пальцы на задних конечностях, как и у поссумов, срастаются, но несут ногти, а не когти. Зубы у медоеда дегенерировавшие и их всего 22; жевательная мускулатура очень слабо развита. В выводковой сумке у самок 4 соска.

Образ жизни и питание

Ареал поссума-медоеда ограничен юго-западным приморским районом Западной Австралии — от Джералдтона через Перт и Олбани до Эсперанса, однако на этом небольшом ареале он довольно обычен.

Поссум-медоед встречается в кустарниковых зарослях и разреженных лесах с густым подлеском. Это единственное сумчатое, приспособившееся питаться нектаром и пыльцой цветов; его биология связана с распространением и фенологией цветения определённых растений. Сумчатые медоеды являются важными опылителями некоторых цветковых растений. К посещаемым ими растениям относятся протейные (банксии, каллистемоны, хакеи, дриандры), кордилина кустарниковая (Cordyline fruticosa) и эвкалипты.

Образ жизни поссума-медоеда удивительно похож на образ жизни небольших австралийских птиц — медососов (Meliphagidae). Как и они, медоед живет и питается на деревьях. Он сооружает из травы круглое гнездо или занимает брошенное птичье гнездо; молодых поссумов часто находили в гнёздах медососов. Его питание также аналогично: пыльца, нектар и мелкие насекомые, встречающиеся на венчиках цветов. Несмотря на название, мёда медоед не ест. Маленький вес помогает этим зверькам забираться на самые тонкие ветки, а длинный хоботок и язык — добывать пищу из глубины цветочного венчика. Нектар и пыльца, покрывающие язык, затем счищаются с него гребнями на твёрдом нёбе.

Поссумы-медоеды — очень проворные зверьки; часто их можно видеть свисающими с ветки при помощи одного цепкого хвоста. У медоедов три пика активности: с 06:00 до 08:00, с 17:00 до 19:00 и с 23:30 до 01:30. По ночам эти поссумы кормятся, часто собираясь небольшими группами на одном растении. В холодную погоду они иногда впадают в спячку и спят в гнёздах группами, согревая друг друга. Кормовые участки медоедов занимают около гектара, но у кормящих самок они меньше — порядка 100 м². В неволе самки доминируют над самцами и демонстрируют по отношению к ним агрессивное поведение. Поссумы-медоеды легко приручается, однако ни разу не удалось держать их в неволе больше 2 месяцев.

Размножение

Определённого сезона размножения медоеды не имеют — молодняк в природе встречает почти круглый год (кроме декабря, когда мало цветущих растений). Однако имеется пик размножения, который приходится на январь—февраль. Эмбриональная диапауза в развитии зародыша позволяет следующему потомству рождаться вскоре после того, как предыдущее покинет сумку.

При рождении поссумы весят 2—6 мг и являются одними из самых маленьких новорожденных среди млекопитающих. В помёте до 4 детёнышей. Они остаются в сумке до 8 недели; к этому времени они весят 2,5 г, у них открываются глаза и появляются характерные полоски на спине. Ещё через неделю они по ночам покидают гнездо и путешествуют вместе с матерью в поисках пищи. В 11 недель молодые поссумы уже полностью независимы; половой зрелости достигают в 6 месяцев.

Вес семенников у самцов составляет 4,2 % веса тела. Длина сперматозоидов составляет 0,36 мм, это самые длинные сперматозоиды среди всех млекопитающих.

Статус популяции и охрана

Поссумы-медоеды довольно редки, но не относятся к охраняемым видам. Основную угрозу для них представляет сокращение кормовой базы и разрушение природных местообитаний, поскольку в отличие от птиц, кормящихся нектаром, медоеды неспособны совершать длительные миграции в поиска пищи.

Предположительно, поссум-медоед является единственным выжившим представителем древней группы сумчатых. Его самые ранние ископаемые останки датируются плейстоценом (35,000 лет назад), когда климат Австралии был более влажным.

Литература

• Ron D. Wooller und Eleanor M. Russell: Honigbeutler in: David MacDonald (Hrsg.): Die große Enzyklopädie der Säugetiere, Könemann Verlag, Königswinter 2004, S. 858 f, ISBN 3-8331-1006-6 (deutsche Übersetzung der Originalausgabe von 2001)
• W. Gewalt: Der Honigbeutler in: Bernhard Grzimek (Hrsg.): Grzimeks Tierleben Säugetiere 1, Bechtermünz Verlag, Augsburg 2004, S. 112 f, ISBN 3-8289-1603-1 (unveränderter Nachdruck der Originalausgabe von 1980)
• Honey Possum in: Ronald M. Nowak: Walker’s Mammals of the World. Johns Hopkins University Press, London 1999. ISBN 0-8018-5789-9

Отрывок, характеризующий Хоботноголовый кускус

– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.