Протейные

Протейные
Гревиллея мощная (Grevillea robusta)
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Proteanae Takht., 1967 Порядок:  Протеецветные Семейство:  Протейные
Международное научное название
Proteaceae Juss.
Типовой род
Protea L.
Дочерние таксоны
См. текст
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomyfamily.aspx?id=922 f:922]

Проте́йные (лат. Proteáceae) — семейство двудольных растений порядка Протеецветные (Proteales). По данным сайта The Plant List в него входит 68родов и 1 252 вида.

Подавляющее большинство видов — небольшие, часто кустовидные деревья, кустарники, реже кустарнички, крайне редко многолетние травы. Отдельные виды представляют собой высокие, до 20 метров деревья (Новозеландская жимолость (Новая Зеландия), Гревиллея крупная (Австралия)).

Распространение

Подавляющее большинство видов — обитатели сухих субтропических районов, лишь немногие виды произрастают в тропических дождевых лесах (виды родов Roupala, Helicia, Гревиллея).

Все виды семейства произрастают почти исключительно в Южном полушарии.

В Австралии и Тасмании около 800 видов. Особенно здесь характерны представители родов Банксия, Hakea, Dryandra, Гревиллея. Второй центр распространения протейных лежит в Капской области (около 400 видов). Здесь наиболее часто встречаются представители родов Протея и Leucadendron. Отдельные роды проникают на север до Эфиопии. Так же протейные многочисленны в Новой Каледонии. Относительно небольшое количество видов произрастает на Мадагаскаре, в Южной Индии, Шри-Ланке, Восточной и Юго-восточной Азии, Новой Гвинее, Новой Зеландии и на островах Тихого океана. Несколько видов обитают в Центральной и Южной Америке.

Дальше всего на север проникает Helicia lancifolia.

Биологическое описание

Листья, как правило, очередные, без прилистников, отличаются крайним разнообразием формы и размеров — от игольчатых и шиловидных, плоских цельных цельнокрайних и зубчатых до глубоко многократно рассечённых. Вариабельность листьев часто проявляется в пределах одного вида и в зависимости от возраста побегов — одного и того же экземпляра.

Цветки, сидящие по 1 или чаще 2 в пазухах брактей (прицветников), собраны в кисти, колосья, реже зонтики или головчатые соцветия. Соцветия часто окружены обёрткой из многочисленных ярко окрашенных стерильных прицветников или верхушечных листьев и напоминают соцветия сложноцветных, а после созревания плодов шишку голосеменных.

Цветки обоеполые (раздельнополые у представителей рода Leucadendron), правильные или зигоморфные, 4-членные с простым венчиковидным сростнолистным околоцветником. Тычинок 4. Гинецей образован единственным плодолистиком.

Плод — листовка, коробочка, орешек или костянка. Семена многочисленные или 1—2, как правило без эндосперма, часто крылатые. Плоды и семена у многих видов отличаются исключительной жароустойчивостью. Плоды некоторых видов раскрываются только под воздействием высоких температур, что является адаптацией к сезонным пожарам.

Подсемейства

• Bellendenoideae
• Grevilleoideae
• Persoonioideae
• Протейные
• Symphionematoideae

Список родов

Acidonia Adenanthos — Аденантос Agastachys — Агастахис Alloxylon Athertonia Aulax Austromuellera Banksia — Банксия Beauprea Beapreopsis — Бопреопсис Bellendena — Беллендена Brabejum — Брабейя Buckinghamia Cardwellia Carnarvonia Cenarrhenes Conospermum — Коноспермум Darlingia Diastella Dilobeia — Дилобея

Dryandra — Дриандра Eidothea Embothrium — Эмботриум Eucarpha Euplassa Faurea — Фаурея Finschia — Финшия Floydia Franklandia — Франкландия Garnieria — Гарниерия Gevuina — Гевуина Grevillea — Гревиллея Hakea — Хакея Helicia — Хелиция Heliciopsis Hicksbeachia Hollandaea Isopogon — Изопогон Kermadecia

Knightia — Найтия Lambertia — Ламбертия Leucadendron — Левкадендрон Leucospermum — Леукоспермум Lomatia — Ломатия Macadamia — Макадамия Malagasia — Малагасия Mimetes Musgravea Neorites Opisthiolepis Oreocallis — Ореокаллис Orites — Оритес Orothamnus — Оротамнус Panopsis — Панопсис Paranomus — Параномус Persoonia — Персоония Petrophile — Петрофила Placospermum — Плакоспермум

Protea typus — Протея Roupala Serruria — Серрюрия Sleumerodendron Sorocephalus Spatalla — Спаталла Sphalmium Stenocarpus — Стенокарпус Stirlingia — Стирлингия Strangea Symphionema — Симфионема Synaphea Telopea — Телопея Toronia — Торония Triunia Turrillia Vexatorella Virotia Xylomelum — Ксиломелюм

В культуре

В коллекциях ботанических садов протейные — сравнительно редкая группа. В ГБС коллекцию протейных начали собирать с конца 60-х годов XX века. В 1991 году в коллекции насчитывалось более 120 видов, относящихся к 18 родам. Большая часть растений выращена из семян полученных из ботанических садов Австралии, Южной Африки и Европы. Гревиллея крупная и Stenocarpus sinuatus получены в 1948 году из ГДР.

Большая часть культивируемых в комнатах и оранжереях протейних относятся к холодной и умеренной температурной группе. Размножение семенами и черенками.

Галерея

Литература

• Протлевые // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Hoot, S.B. & A W. Douglas. 1998. «Phylogeny of the Proteaceae based on atpB and atpB-rbcL intergenic spacer region sequences». Australian Systematic Botany, 11: 301—320
• Weston, P.H.: «Proteaceae», In Kubitzki, K. (Editor). The Families and Genera of Vascular Plants. IX. Flowering Plants — Eudicots.- Springer-Verlag: Berlín, 2007
• Feuer S. 1990. Pollen Aperture Evolution Among the Subfamilies Persoonioideae, Sphalmioideae, and Carnarvonioideae (Proteaceae). [links.jstor.org/sici?sici=0002-9122(199006)77:6%3C783:PAEATS%3E2.0.CO;2-M //American Journal of Botany 77:783-794]

Ссылки

• [botsad.ru/endanger6.htm Редкие растения мира. Австралия]

Отрывок, характеризующий Протейные

Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.