Латекоэр, Пьер-Жорж

Пьер-Жорж Латекоэр
Pierre-Georges Latécoère
Пьер-Жорж Латекоэр в 1925 году
Место рождения:	Баньер-де-Бигор, департамент Верхние Пиренеи, Франция
Место смерти:	Париж, Франция
Образование	Центральная школа искусств и промышленности, Париж
Компания	Maison G. Latécoère
Должность	владелец
Компания	Société des Forges et Ateliers de Constructions G. Latécoère
Должность	основатель, владелец
Компания	Lignes Aériennes Latécoère
Должность	основатель, владелец
Компания	Compagnie Générale d’Entreprises Aéronautiques
Должность	основатель, владелец
Награды и премии

Пьер-Жорж Латекоэ́р (фр. Pierre-Georges Latécoère; 25 августа 1883, Баньер-де-Бигор, департамент Верхние Пиренеи — 10 августа 1943, Париж) — французский предприниматель и авиатор.

Начало предпринимательской деятельности

Родился в семье Габриэля Латекоэра, основавшего в 1872 году деревообрабатывающее предприятие на юге Франции. Окончил парижскую Центральную школу искусств и промышленности.

После смерти отца в 1905 году, Пьер-Жорж Латекоэр берёт в свои руки управление семейным предприятием и вскоре расширяет его, начав производство рельсового транспорта. Сперва производит трамваи для окрестных городов, а затем ему удаётся получить заказ на 10 000 товарных вагонов для Южной железнодорожной компании (фр. Compagnie des chemins de fer du midi). Для того, чтобы выполнить заказ, ему приходится построить второй завод в Тулузе.

С началом Первой мировой войны, несмотря на освобождение от воинской службы по зрению, идёт добровольцем в артиллерию, но через 4 месяца оказывается демобилизован. На заводе в Тулузе налаживает производство снарядов, а в Баньер-де-Бигор — полевых кухонь. В 1917 году получает заказ на производство 1000 самолётов Salmson, и до подписания перемирия успевает поставить 800 из них.

Создатель почтовых авиалиний

После окончания войны предлагает государству создание регулярных авиационных линий для связи между континентальной Францией, французскими колониями в Африке и Южной Америкой, но его идея не находит поддержки. 25 декабря 1918 года вместе с пилотом по фамилии Корнемон осуществляет перелёт из Тулузы в Барселону через Пиренеи. 9 марта 1919 года с пилотом Лемэтром совершает перелёт по маршруту Тулуза — Барселона — Аликанте — Малага — Рабат, доставив, по легенде, маршалу Лиотэ утреннюю французскую газету, а его жене — букет французских фиалок. С сентября 1919 года начинает действовать постоянная почтовая линия между Парижем и Касабланкой, с 31 мая 1925 линия продлевается до Дакара. С 1925 года начинает функционировать филиал компании в Южной Америке. В компании Латекоэра служат такие легендарные пилоты как Анри Гийоме, Дидье Дора, Жан Мермоз, Марсель Рен, Антуан де Сент-Экзюпери и многие другие. Однако подобный транснациональный бизнес требует слишком больших инвестиций, которые не может позволить себе семейная компания, и в 1927 году Латекоэр продаёт её консорциуму банков, в результате чего она преобразуется в фирму Aéropostale. Он также продаёт семейную компанию Société des Forges et Ateliers de Constructions G. Latécoère, а сам концентрируется на производстве спортивных гидропланов.

Производитель гидропланов

12 мая 1930 года Жан Мермоз за штурвалом выпущенного Латекоэром гидроплана Late 28 осуществляет первый в истории беспосадочный перелёт через южную Атлантику.

Латекоэр ставит перед собой задачу построить тяжёлый гидроплан. Первый выпущен в 1930 году под названием Lieutenant de Vaisseau Paris, он весит 42 тонны. В 1940 выпускается гидроплан Late 631, который весит уже 75 тонн.

Государственные награды

Французское государство оценило деятельность Пьер-Жоржа Латекоэра: 30 сентября 1920 года он стал кавалером ордена Почётного легиона, 20 сентября 1923 — офицером, а 23 августа 1925 — командором.

Отрывок, характеризующий Латекоэр, Пьер-Жорж

После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.