П-120
| П-120 «Малахит» | |
| Индекс УРАВ ВМФ: 4К85 Код МО США и НАТО — SS-N-9 Siren | |
 Эскиз противокорабельной ракеты П-120 Малахит | |
| Тип | |
|---|---|
| Статус |
на вооружении |
| Разработчик | |
| Главный конструктор | |
| Годы разработки | |
| Начало испытаний |
ЛКИ: сентябрь 1968 - май 1970 года |
| Принятие на вооружение |
МРК пр.1234: 17 марта 1972 года |
| Производитель |
ПО «Стрела» (г. Оренбург) |
| Годы производства |
1969-1992[1] |
| Годы эксплуатации |
1972 - по н. в. |
| Основные эксплуатанты | |
| Базовая модель | |
П-120 «Малахит» (индекс УРАВ ВМФ — 4К85, код МО США и НАТО — SS-N-9 Siren) — советская / российская крылатая противокорабельная ракета. Является усовершенствованной модификацией комплекса П-70 «Аметист»: улучшена система наведения, увеличена дальность стрельбы в 1,5 раза, обеспечена возможность пуска с надводного корабля.
17 марта 1972 года комплекс был принят на вооружение для надводных малых ракетных кораблей (МРК) проекта 1234 и 21 ноября 1977 года — для подводных лодок проекта 670М. Также, ПКР «Малахит» был вооружён опытный МРК на подводных крыльях проекта 1240.
Содержание
История создания
В 1962 году ОКБ-52 МАП вышло с предложением о создании унифицированной ПКР, с возможностью запуска как с подводных лодок (в подводном положении), так и с надводных кораблей. Новый комплекс предназначался в том числе и для увеличения боевых возможностей подводных лодок проекта 670 за счёт замены «главного калибра» ПКР «Аметист».
Постановление Совета Министров СССР № 250-89 на разработку комплекса П-120 вышло 28 февраля 1963 года (по одному постановлению с ПКР П-500 «Базальт»). В этом же году ОКБ-52 МАП был закончен аванпроект по комплексу.
В феврале 1964 года КБ Челомея завершила разработку эскизного проекта нового противокорабельного ракетного комплекса П-120 «Малахит» с ракетой 4К85 (при этом одной из задач проектирования было обеспечение возможности старта ракеты 4К85 из пусковых установок комплекса П-70 «Аметист»)
- 1964—1972 — этап испытаний
- 17 марта 1972 — принятие на вооружение
Тактико-технические характеристики
- Длина: 8,84 м[2]
- Диаметр корпуса: 0,8 м[2]
- Размах крыла: 2,5 м[2]
- Стартовый вес: 5400 кг[2]
- Масса БЧ:
- Фугасно-кумулятивная 800 кг
- спецбоеприпас до 2 Мегатонн
- Скорость: M=0,9 [2]
- Дальность: 15-150 км[2]
- Система управления: инерциальная + радиолокационная + тепловая
Применение
Во время грузино-югоосетинского конфликта (7—12 августа 2008 года) 10 августа произошёл российско-грузинский морской бой. Грузинский сторожевой катер при предположительной попытке атаки российских кораблей был полностью уничтожен попаданием 2-х ракет П-120, запущенных с малого ракетного корабля ЧФ РФ «Мираж»[3]. Уничтоженный грузинский катер предположительно «Георгий Торели»[4].
Напишите отзыв о статье "П-120"
Примечания
- ↑ [www.testpilot.ru/orenburg/s_list.htm Продукция ПО «Стрела»] Сайт «Настоящие сверхзвуковые»
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Апальков Ю. В. Малые ракетные корабли и катера… — С. 104.
- ↑ [www.otechestvo.org.ua/main/20089/0218.htm Ракетный «Мираж»: подробности отбитой атаки] Аркадий Мамонтов — Вести.ru
- ↑ www.unosat.org/freeproducts/Georgia/Russia_ConflictAug08/Poti/UNOSAT_GEO_QB_Damage_Assessment_POTI_25Aug2008_A1_Highres.pdf
Литература
- Широкорад А. Б. Огненный меч Российского флота. — М.: Яуза, Эксмо, 2004. — 416 с. — (Совершенно секретно). — 3000 экз. — ISBN 5-87849-155-9.
Ссылки
- rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/malahit/malahit.shtml
- vif2ne.ru/nvk/forum/archive/1576/1576397.htm
- censor.net.ua/go/offer/ResourceID/92815.html
- www.cnews.ru/news/top/index.shtml?2008/09/11/317274
- www.army.lv/?s=2566&id=4196
|
Это заготовка статьи о ракетном оружии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий П-120
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
