Раймонди, Маркантонио

Маркантонио Раймонди
итал. Marcantonio Raimondi
Портрет из биографического очерка «Жизнеописания...» Вазари (1568)
Дата рождения:	1470—82
Место рождения:	Арджини
Дата смерти:	1527—34
Место смерти:	Болонья
Жанр:	гравюра
Учёба:	Франческо Франча
Влияние:	Альбрехт Дюрер Лука Лейденский
Влияние на:	Барбара Лонги
Работы на Викискладе

Маркантонио Раймонди (итал. Marcantonio Raimondi; 1470—82, Арджини — 1527—34, Болонья) — итальянский гравёр, прежде всего известный как автор более 300 гравюр с произведений художников эпохи Возрождения (в частности Рафаэля) и памятников античности.

Биография

Маркантонио Раймонди родился, по разным данным, в период с 1470 по 1482 год в Арджини, близ Болоньи. Учился живописи в мастерской известного болонского ювелира и художника Франческо Франча. В 1506—08 годах жил и работал в Венеции, копировал листы Дюрера, причем добился такого сходства (подделывал даже монограмму автора), что зачастую копию было невозможно отличить от подлинника. Согласно Вазари, когда Дюрер узнал об этом, он подал жалобу на Маркантонио в синьорию, однако она лишь запретила болонскому гравёру подписывать свои работы монограммой Альбрехта. Вскоре после этого посещает Флоренцию. К этому времени относится гравюра «Сон Рафаэля», копия ныне утраченной картины Джорджоне; выполняет копии работ Микеланджело, в том числе картона фрески «Битва при Кашине» (должна была украшать стену Палаццо Веккьо). В 1510—11 годах Маркантонио переезжает в Рим, где знакомится с Рафаэлем. С этого момента и до смерти Рафаэля в 1520 году, Раймонди делает графические копии большинства его работ.

Впоследствии продолжает делать копии рисунков художников мастерской Рафаэля, в частности Джулио Романо, принесшие ему скандальную известность. 16 гравюр эротического содержания, составивших цикл «Позы», послужили поводом для ареста Маркантонио. Однако, по просьбе кардинала Ипполито Медичи и архитектора Баччо Бандинелли, он был помилован.

Во время взятия Рима войсками Карла V в 1527 году был пленён ландскнехтами. Был отпущен на свободу после уплаты выкупа, в результате чего был разорён и, предположительно, вернулся в Болонью.

Литература

1. Джорджо Вазари. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих / Пер. с итал. А. Г. Габричевского и А. И. Венедиктова. — М.: Альфа-книга, 2008. — С. 720-736. — ISBN 978-5-9922-0101-7.
2. Культура Возрождения: в 2 т. / Под ред. О. Ф. Кудрявцева. — Энциклопедия. — М.: Российская политическая энциклопедия (Росспэн), 2011. — Т. 2. — С. 12-13. — ISBN 978-5-8243-1567-7.

Ссылки

• [www.britannica.com/EBchecked/topic/489818 Marcantonio Raimondi] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online. Проверено 26 августа 2012.

• [www.wga.hu/frames-e.html?/html/r/raimondi/index.html Гравюры Маркантонио Раймонди]
• [www.newadvent.org/cathen/12634b.htm Catholic Encyclopedia] (англ.)
• [www.artcyclopedia.com/artists/raimondi_marcantonio.html Маркантонио Раймонди] на сайт ArtCyclopedia.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Раймонди, Маркантонио

Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.